Модильяни

Если принять такую гипотезу, можно предположить, что Амедео, возвратившись в Париж, подновил свои полотна — восстановил цвет, заделал прорывы, удалил плесень там, где время и сырость сделали свое дело. Тогда понятно, почему некоторые произведения 1906 или 1914 года датированы 1919-м, на год позже гибели той, с кого они написаны. В прочих случаях, по собственному его признанию, Модильяни никогда не возвращался к портрету, работа над которым была прервана. Нечто в этом роде он однажды объявил Жермене Сюрваж, которая во время позирования была вынуждена прилечь, после чего художник не стал заканчивать работу и начал все заново.

Если же проанализировать фактуру этих его полотен, свидетельствующих о том, что их создатель находился в самой совершенной поре своего творчества, можно предположить, что он назвал именем Эльвиры картины, созданные в 1919 году, в память о мимолетной бурной страсти к той, кто некогда служила ему моделью.

В 1913 году Моисей Кислинг перебрался в квартиру на пятом этаже дома номер 3 на улице Жозефа Бара, для друзей у него там всегда находилось чего перекусить. Мастерскую он оборудовал себе этажом выше, а рядом с ней располагалось ателье Леопольда Готтлиба, тоже когда-то закончившего краковскую Школу изящных искусств. Андре Сальмон жил на той же улице в доме номер 6. Отъявленный шутник и чуть-чуть провокатор, Моисей никогда не упускал повода подразнить своих приятелей эксцентричными выходками, всякий раз новыми и подчас весьма рискованными.

Один из подобных эксцессов произошел утром то ли 11-го, то ли 12 июня — еще пример того, как воспоминания разных очевидцев не сходятся между собой. Речь шла о какой-то склоке из области взаимоотношений между людьми искусства. Подробностей выяснить не удалось, но что-то, видимо, случилось. Кто-то кому-то по-соседски наставил рога, произошел обмен угрозами и оскорблениями, или же, скажем прямо, все это было только плодом фантазии Кислинга, нашедшего лишний повод заявить о себе, — нам неведомо. Мемуаристы туманно упоминают о некоем «деле чести»; как бы то ни было, поляк вызвал своего соотечественника на дуэль.

И вот, как в старое доброе время, они стоят без пиджаков лицом к лицу с пистолетами в руках у дорожки велодрома Парк-де-Пренс. Рядом — секунданты: художник Конрад Морикан и доктор Реймон Бариё со стороны Кислинга, Диего Ривера и Андре Сальмон со стороны его противника. Кинохроникеры фирмы «Гомон» и журнальные фотокорреспонденты, приглашенные для увековечения происшествия, заранее предвкушали забавную поживу. Обменявшись выстрелами, дуэлянты взялись за сабли и около часа фехтовали, пока их не разняли силой. У Готтлиба на подбородке краснел шрамик, а Кислинг хвастливо демонстрировал окружающим царапину на носу. По возвращении Моисей великодушно оплатил выпивку всем присутствовавшим в ознаменование того, что счел своей победой.

В другой раз, отправившись к Вламинку просить руки его дочери, Кислинг был встречен выстрелами из охотничьего ружья, причем отец семейства кричал, размахивая этим ружьем, что одного художника в их доме хватает с лихвой.

С 8 мая по 20 июня 1914 года в лондонской «Уайтчепел арт гэллери» в рамках экспозиции «Искусство двадцатого века: перспективы современных художественных направлений» («Twentieth Century Art: A Review of Modern Movements») выставлены две работы Амедео. Это стало событием. Вокруг английского художника Дэвида Бомберга и прочих кубистов галерея собирала молодую поросль еврейских живописцев, демонстрируя, в частности, произведения Кислинга, польского скульптора Эли Надельмана, болгарского живописца, известного как Жюль Паскин, и Модильяни. Из работ последнего на выставку попали один рисунок и скульптура, это была голова (ныне она хранится в лондонской «Тейт-гэллери»), Все произведения для этой экспозиции были временно предоставлены не авторами, а владельцами.

Вещи первых троих представил критик Адольф Баслер, а вот работы Модильяни удалось получить от южноафриканского художника Эдварда Роворса, жившего в Лондоне, а приобретшего их в Париже в 1911–1912 годах во время свадебного путешествия за пять фунтов стерлингов (хорошая цена для того времени!). В день закрытия выставки скульптор Анри Годье-Бжеска публикует в журнале «Бласт» статью под названием «Vortex» («Вихрь»), в которой прославляет это направление, провозгласившее культ самодовлеющего движения («вихрь эмоций») и родившееся от скрещения кубизма и футуризма.

После первой публикации в Лондоне статья была перепечатана в Нью-Йорке и Торонто, благодаря чему имя Модильяни как скульптора-авангардиста приобрело б ольшую известность.

СУДЬБОНОСНЫЕ ВСТРЕЧИ