Модельер

Аппарат оказался достаточно резвым, «настоящим боевым стариканом», как выразился Моррис, и по этой же причине «засыпал» и норовил вместе с седоком завалить на бок. Влад работал стопой, теребя педаль зажигания (как она правильно называется, он не знал), и чувствуя, как позади мир наполняется едкими клубами дыма, а под тобой что-то рвётся, фырчит и, кажется, даже исчезновение дороги не будет ему преградой. Как будто сидишь верхом на ракете.

— Нужно подкачать колёса и кое-что подкрутить, — деловито сказал Моррис. Он успел позаимствовать у какого-то из восковых старичков насос и чемоданчик с инструментами. Этот парень по-настоящему быстр — составил бы неслабую конкуренцию Саву. — Вечером будем выезжать на задание. Только поедем отсюда: вон какой-то человек вышел из едальни. Ругается.

Он ссадил Влада с мотоцикла, взобрался на него сам, похлопал по сиденью за своей спиной.

— Держись! — сказал он, и мир закрутился, закружился в череде неожиданных манёвров, поворотов и нырков в узкие переулки, где приходилось прижимать ноги к горячему боку байка, чтобы не ободрать их о стены.

— Почему он ругается? — проорал Влад на ухо Моррису. Он вообще не понимал, при чём здесь тот человек, и где связь между ним и кафе. Может, его плохо покормили?..

— Наверное, хозяин мотоцикла, — сказал Моррис. — Не знаю, чей это мотоцикл. Но он мне давно нравится!

— Мы что, его украли?

— А на что это ещё похоже?

— Разве так правильно?

— На нас не подумает, — сказал Моррис легкомысленно, — Он подумает, какая-нибудь шпана.

Он пригнулся, пропуская над головой верёвки для сушки белья, избежал встречи с простынью, висящей, как парус в безветренную погоду, а потом сказал:

— Это Уганда. Обзаведясь здесь частной собственностью, нельзя быть уверенным, что завтра собственность не поменяет владельца. Это понимают все. Только люди здесь по-настоящему ценны! Человеческая жизнь и человеческая свобода.

— Но красть же противозаконно, — неуверенно заявил Влад, когда они прибыли в лагерь. Большая часть населения лагеря волонтёров обступила Морриса и его добычу, они цокали языками, оглушительно смеялись и трогали прорезиненные ручки. — Ни в одной цивилизованной стране это не считается нормальным.

— Но это весело! — заявил Моррис.

Тогда Влад пошёл к Эдгару. В лагере было необыкновенно шумно — Влад уступил дорогу веренице детишек, которые следовали, держать друг за друга, от самого большого к самому маленькому, на обучение, и, конечно же, все одновременно голосили. Когда он поведал о сегодняшнем приключении, Эдгар двумя руками снял с переносицы очки для чтения, потёр лоб, как будто ему предстоял трудный разговор с отпрыском. Сказал:

— Это, конечно, не совсем правильно.

Влад пододвинул себе один из стульев — он уже расстался с робостью перед ними. Заглянул в бумаги на столе. Ничего не понятно. Всё на английском.

— Моррис сказал, это нормально. Эти люди что, всё друг у друга таким образом воруют?

Эдгар покачал головой.

— На грабеже, пожалуй, живут только сомалийцы. Все остальные просто не придают этому особенного значения. Кражи здесь не берётся расследовать даже полиция. Всё равно украденная вещь рано или поздно либо найдётся, либо у бывшего её хозяина вдруг нежданно-негаданно объявится такая же, которая тоже недавно поменяла владельца. И это оукей.

— Но вы же должны делать людей грамотными… может я, конечно, ошибаюсь…

Лоб Эдгара прорезала глубокая складка.

— Я понимаю, что для тебя это, так сказать, непривычно. Моррис — это Моррис, он просто не поймёт, в чём его действия неприемлемы, если ты попытаешься ему объяснить. Мы, все остальные, не опускаемся до воровства и «заимствования», как они здесь это называют. Но мы стараемся менять людей не в таких мелочах, а в гораздо более глубоком смысле. У корней. Если тратить силы на мелочи, сил рано или поздно не останется. Лучше до поры не обращать на них внимания. Так что забирай мотоцикл и старайся не обижать Морриса. Моррис же украл его для тебя! Ты ему понравился и он хотел сделать тебе подарок.

Так ничего для себя и не решив, Влад кивнул.

— А права? У меня всё равно нет прав, и…

— У тебя получается его водить? — нетерпеливо спросил Эдгар. Было видно, что ему хочется вернуться к делам.

— Вроде, да. Там ничего сложного нет. Правда, он достаточно тяжёлый, но я большой…

— Ну и оставь его себе, — отмахнулся глава волонтёров. — Права здесь — не главное. Здесь все ездят без прав. Полиция не обращает на это внимания.

— Что же тогда она делает?

— В основном курит марихуану и гоняет чаи, — честно ответил Эдгар.