Модель тотального размножения

– Так это же здорово, братан! – сказал Пашка, подал корпус вперёд и похлопал по плечу Виктора.

– Это же здорово! – снова повторил он, поднимаясь со стула. – Вот и чайник вскипел.

– А ты чё, не женат? – спросил Виктор, пока Пашка доставал кружки для чая.

– А я, братан, всё ещё холостой! – бодро ответил он Виктору и хитро подмигнул ему.

Виктор засмеялся, думая, что понял это хитрое подмигивание.

– Ну и правильно, братан! На кой ляд она тебе нужна эта семейная жизнь! – Виктор махнул рукой. – Как я тебе завидую! Был бы холостой сейчас – во житуха пошла бы!

– Скучаешь по бабам?

Пашка бросил пару таблеток китайского чая в заварник и залил его кипятком, после чего накрыл заварник небольшим зелёным полотенцем.

– Да какие бабы, братан! Достали они уже, ей богу! – Виктор перешёл на эмоции. – Вроде стараешься ей угодить, а она всё недовольна!

Пашка улыбнулся шире, чутко уловив, как незаметно для себя самого Виктор заменил баб на одну единственную. Тем не менее, он понимающе кивнул головой.

– Вот сам посуди, братан! – Виктор подался вперёд, видимо для того, чтобы до Пашки лучше доходили его слова.

– Шубу ей в том году купил, – Виктор загнул правой рукой мизинец на левой руке.

– Зимой в этом году в Египет свозил, – Виктор загнул правой рукой безымянный палец на левой руке.

– Неделю назад договорился, чтобы младшего сына в другой садик перевели с европейской программой обучения, после которого автоматически попадают в Russian Business School, – Виктор загнул правой рукой большой палец на левой руке, – отдал за это хуеву тучу денег, а она мне сегодня заявляет, чтобы я о детях подумал!

Виктор отпрянул назад и развёл в стороны руки.

– Прикинь, да! – его глаза были округлены от неподдельного удивления, как будто бы это он услышал эту историю, а не сам рассказал её только что Пашке. – Как шубу ей покупать за 100 косарей, так о детях думать не надо, а как сливки пить – так подумал бы о детях лучше! Вот зараза!

– Погоди, погоди, братан? – Пашка вытянул вперёд руку, показывая другу, чтобы он сбавил обороты. – Причём тут сливки?

– Так ведь сегодня суббота.

– Ну.

– Я с утра купил сливки, пока мы семейный шопинг делали, закупали всякое барахло домой. Специально купил, чаю хотел попить со сливками. Не такого вот навороченного, китайского, – Виктор показал на заварник, укрытый зелёным полотенцем, – а обычного чёрного чая, нашего российского! Со сливками!

Пашка снова понимающе улыбнулся, кивнул в ответ Виктору, убрал полотенце с заварника и начал разливать «навороченный» чай по кружкам.

– А потом все как с ума посходили! Только домой приехали, тёща звонит! Свозить её надо к бабке какой-то там, поехал к тёще. По дороге гаишник остановил, превышение показывает мне на приборе своём, я ему говорю, ты чё, дебил, в суд с этим прибором придёшь, он мне протокол, сука!

Паша невозмутимо продолжал слушать, попивая пуэр.

– Хер с ним, с этим мусором! Отвёз бабку, снова жена звонит, – у меня массаж! Я домой, детей в охапку и к матери, жену на массаж, тёща освободилась, её забрал, тут с работы позвонили, ааа … – Виктор поднял руки к верху и потряс у головы растопыренными пальцами.

– Да уж, денёк, – улыбнулся Пашка.

– Ага! – Виктор глубоко вздохнул и продолжил уже более спокойно, – короче, приезжаю вечером домой, вся жопа в мыле, иду на кухню, наливаю чай, а сливок нет! – Виктор снова недоумённо округлил глаза. – Я к жене. Кать, говорю, где сливки? А она мне заявляет: а мы их без тебя выпили.

Виктор застыл в немой позе, выражающей весь трагизм данной ситуации. Пашка продолжал очаровательно улыбаться. Он смотрел на Виктора и находил в нём черты далёкого друга детства, с которым они когда-то проводили столько времени. Он сильно изменился, отметил про себя Пашка, но в душе остался таким же открытым и искренним каким был всегда. Ему явно не хватало понимания в этой жизни. Он постоянно нервно жестикулировал, не скрывал своей радости по поводу их встречи и рассказывал о бытовых мелочах с таким интересом, как будто это были события мирового масштаба. «Такими открытыми и добросердечными мужчинами всю жизнь пользуются ушлые энергичные бабёнки», – отметил про себя Пашка.

Когда жизнь превращается в рутину, человеку приходится искусственно аккумулировать эмоции. Тогда обычные бытовые мелочи превращаются в яркие насыщенные события, на пустом месте разыгрываются скандалы и фальшивые радости. Ежедневная рутина окрашивается в разноцветные краски с сильными душевными переживаниями. Таков уж человек. Он не может быть роботом, механически существующим в материальном мире. Человек – это существо энергетическое, а не материальное. Некая субстанция, известная всем под словом душа, делает человека полноценным.