Модель из агентства «Вкус вампира»

Прежде чем я поняла, Роман взял меня за руку и повёл вперёд. Тут не растерялся Саша – догнал нас и перехватил другую мою руку. Я с удивлением переводила взгляд с одного парня на другого.

И тут Рома выдал:

– А мне кажется ваше лицо знакомым. В рекламе сока не снимались?

– Я тогда была маленькой, – задумчиво покачала я головой.

– А я влюбился в девочку с экрана. Тогда просил родителей покупать только этот сок, – заявил вдруг Роман, и я замерла на месте.

Тут в нашу беседу вклинился Белый:

– Не смущай её, пожалуйста. Это её вторая настоящая съёмка, не следует её подкалывать. Она и так стесняется.

– А, по-моему, Нике идёт наша школьная форма. И я бы очень хотел, чтобы она училась с нами…

– Успокойся, у неё, как и у меня, уже есть аттестат, – отмахнулся Белый, и, хвала Небесам, в этот момент мы попали на крышу.

Подул тёплый южный ветер, прыснув в лицо горстью песка. Я зажмурилась. Школьная юбка поднялась от ветра, оголив коленки. Я посмотрела на Сашу. Тот стоял, широко разведя руки в стороны, словно на съёмках «Титаника». Подставив лицо ветру, он беззаботно вдыхал свежий воздух, наконец, выдав:

– А я-то думал, мы сегодня не выберемся из этой духотищи на улицу.

В это время Рома спросил меня:

– Как вам здесь, Ника? Нравится?

– Высоко, – осторожно заметила я, глянув вниз.

– Конечно. Упадёшь отсюда – расшибёшься в лепёшку, – радостно объявил Рома, – зато вид красивый.

Я ничего ему не ответила, потому что обозревала окрестности. Сначала всё просто осматривая, потом прикидывая, что можно использовать в рекламе. Например, живописную берёзу, вершина которой возвышается над крышей, бросая на неё косую тень. Или голубое небо, укрытое пеленой пушистых белых облаков. Или толпу школьников, которые собрались у главного входа, чтобы поглазеть на моделей, то есть нас, когда мы будем покидать здание.

В целом, особой красоты я не увидела. Ветер гнал по крыше прошлогодние листья – приходилось их с себя стряхивать. Судя по всему, на крыше никто не убирался. Ближайшие дома рядом со школой – многоэтажки – возвышались со всех сторон.

Я подошла к краю площадки и перегнулась через ржавые перила. Внизу сонная кошка перебегала дорогу, направляясь к мусорным бакам. Повернувшись к Роме, я спросила его:

– И часто ты здесь зависаешь?

– Когда хочу сбежать с уроков. Если надо, могу закрыть дверь, и никто на крышу не попадёт. Отличное место и для свиданок, верно? – Рома со значением подмигнул мне.

– Попридержи коней, Ромео. Девушка уже занята, – вдруг осёк его Белый.

Я растерялась. С одной стороны, была благодарна своему партнёру по съёмкам, что он меня оберегает, с другой – я не просила его об этом и сама могу поставить на место одного слишком возбуждённого мальчишку.

– Понял, – лениво отозвался Роман, – но, если будут вопросы о крыше, то смело приходите и обращайтесь.

– Иди уже, малец. Разве не видишь, что у меня с Ники взрослый разговор.

– Ники? – удивилась я.

– Да, буду называть тебя так. Ты же не против?

Я проследила взглядом за Романом, который с недовольным видом ушёл с крыши, передав ключи Саше.

– Что ты хочешь мне сказать? – спросила я. У меня не было ни одной мысли, зачем Белый решил остаться со мной наедине.

– Подойди ко мне, Ники, – вдруг попросил он, глядя на меня.

Я пожала плечами, но выполнила его просьбу:

– Тебе нехорошо? Голова закружилась? Хотел выглядеть перед Ромой крутым, а сам боишься высоты? – высказала я свои предположения. Но брюнет лишь покачал в ответ головой:

– Нет, просто хотел найти минутку, чтобы мы с тобой побыли наедине.

– Зачем это? – нахмурилась я.

Неожиданно Белый достал из кармана брюк миниатюрные часы в форме медальона на золотой цепочке.

«Не серебряной, – вдруг зачем-то подумала я, – а вдруг он тоже из этих кровопийц?»

– Красивый медальон, правда?

Я хотела было ответить, но вдруг поняла, что не могу сдвинуться с места. Золотой медальон со стеклянной крышечкой, через которую выглядывали часы, приковал моё внимание. Словно заколдованная, я не могла отвести от него взгляд.

Белый же тем временем размотал цепь медальона и вдруг приказал мне:

– Вставай на колени.

Я хотела было возмутиться такому обращению, но к моему удивлению ноги сами склонились перед Сашей. Я поражённо рассматривала медальон с часами, который стал раскачиваться передо мной вправо—влево.

– Теперь ты будешь подчиняться мне. Я хочу, чтобы ты стала моей игрушкой, Ники. – Он вдруг запустил ладонь в мои распущенные волосы, и я почувствовала, что дрожу, – ты же не против быть со мной? Ты же ещё не влюбилась в Миху, чтобы сбежать от меня к нему? Или в какого-нибудь другого засранца? Знаешь… – он стал гладить меня по волосам, – только настоящая любовь может уберечь от моего проклятия подчинения. Но я не вижу её в твоих глазах.

Я по-прежнему не отрывала взгляд от стрелки часов на медальоне, раскачивающимся передо мной на длинной цепочке. Белый продолжил свою речь: