Модель «Идеальная жена» и другие рассказы

Неделя ожидания сделала из потрёпанного жизнью и замученного одиночеством старика пожилого, но вполне ещё годного джентльмена. Он убрал (как смог) свою берлогу, купил и расставил продукты в холодильнике.

В воскресное утро белый фирменный автомобиль, чем-то неуловимо похожий на катафалк, доставил к дверям Гарольда большую коробку. Два сотрудника чуть ли не бегом с обманчивой лёгкостью вознесли коробку на крыльцо. Гарольд при полном параде распахнул двери и пропустил их в гостиную, где дал на чай и махнул рукой, чтобы те убрались – он хотел распаковать «идеальную жену» в одиночестве, чтобы насладиться … Чем? задумался он. Обретением новой игрушки – собственного самого современного робота-домохозяйки с искусственным интеллектом? Некоего суррогата потерянной супруги?

Он как ребёнок испытал волнение и трепет, когда упали листы картона, посыпались как снег крошки мягкого упаковочного материала, и через прозрачный флёр вакуумной плёнки он увидел спящую Флору! Как она была хороша! Лицо ничуть не постарело. Нежный румянец, густые ресницы, подчеркивающие отдающую голубым тонкую кожу век. Чётко очерченные брови, изогнутая, как натянутый лук, линия сочной верхней губы… Полные груди, тонкая нежная шея… Он дрожащими руками вскрыл плёнку – чтобы она могла дышать, подумалось ему, он хмыкнул – она же не живая! Но мерное дыхание Флоры привело его в восторг с лёгкой примесью ужаса. Совсем как живая! Вот только руки! Серебряные, будто из жидкого металла, руки, которые могут превращаться в любой инструмент, выдавали в ней робота.

– Добро пожаловать домой, – внезапно севшим голосом сказал Гарольд.

– Спасибо, мой дорогой, – ответила та с крохотной паузой, как это сделал бы человек, – давно я не была дома, – полувопросом закончила она фразу.

– Давно, лет сорок, – усмехнулся Гарольд.

– Я и не заметила, будто всегда была с тобой, – улыбнулась Флора, – не помню, почему мы расстались, но если ты не хочешь об этом говорить – не надо, значит мне не стоит об этом знать.

«Точно не стоит», – подумал Гарольд, поёжившись от странного предчувствия.

Она придвинулась к Гарольду и привычным движением поправила воротничок его рубашки.

– Чего бы ты хотел на обед, дорогой, – проворковала она.

Интонации, тембр голоса – всё было в точности как у Флоры.

Гарольд растерялся: он не думал, что это создание человеческих рук будет так похоже на его жену, которой уже сорок лет не было на свете.

– Приготовь мне свой любимый мясной пирог, дорогая.

– Конечно, милый! Я даже помню рецепт! – и поспешила в кухню.

Гарольда ничуть не удивило, что она не спросила его, как туда пройти.

– Воспроизведи что-нибудь, что тебе нравится из классиков, – крикнул ей вдогонку Гарольд, желая опробовать музыкальную функцию.

Зазвучал щемящий «Грустный вальс» Сибелиуса – когда кажется, что мелодия доносится до тебя с того света …

«Почему она выбрала именно это произведение? Та Флора, живая, не любила эту вещь. Что хочет сказать эта новая Флора?» – задумался Гарольд. Тайна, которую он так успешно скрывал всё это время, будто вызванная вальсом воспоминаний бесплотная фигура в полупрозрачном саване, раскачивалась в сознании Гарольда … её унёс порыв холодного ветра, ясно звучащий в музыке Сибелиуса.

– Давай что-то другое, поэнергичнее, – крикнул ей Гарольд.

Она ответила музыкой из Верди: ударил гром, молния, хор грянул, требуя от бога справедливой мести … Гарольд понял, что Флора не случайным образом выбирает музыкальные фрагменты. Что она хочет сказать? Желание поскандалить с ней, с этой машиной как с собственной женой, свело ему горло.

– Я хотел сказать пожизнерадостнее! – рявкнул он.

Она ответила звуками свирели из сюиты «Пер Гюнт» Грига, в чём Гарольд уловил тонкую издёвку. Он стремительно влетел в кухню и, будто продолжая начатый лет сорок скандал, со всей силы хватил подготовленной для мясного пирога массивной фарфоровой тарелкой об пол. Брызнули осколки. Он едва сдержался, чтобы не схватить её за горло.

Казалось, искусственная Флора смотрит на него с сожалением и сочувствием.

Подрумянившийся пирог за стеклом электрической печи источал умопомрачительный аромат.

– Как вкусно пахнет, – сдал назад Гарольд.

Флора без слов достала сверкающую чистотой новую тарелку, водрузила на неё готовый пирог. Усадила Гарольда, повязала ему салфетку, отрезала кусок. Гарольд чуть не заплакал. «Будто моя настоящая Флора вернулась», – поймал он себя на мысли.

Он положил в рот кусочек пирога, слёзы навернулись на его старые глаза.

– Ты не обижаешься на меня, Флора? – спросил он, – я всегда хотел попросить у тебя прощения! Прости меня!

Пока он ел мясной пирог, смачивая его слезами, Флора не сводила с него глаз. Никто бы не догадался, о чём она думала …

* * *