Мода и фашизм

Официальные структуры Третьего рейха подключились к структурированию и культурно-политическому оформлению «немецкой моды» только в годы войны. Важнейшим толчком для этого стала капитуляция Франции (июнь 1940 года), а стало быть, «исключение» парижской моды из европейского пространства. Именно с этого момента европейскую моду (а в перспективе и мировую) должен был определять не Париж, а «Великая Германия». Один из идеологов «немецкой моды» Эрнст Герберт Леман в своей работе «Мода и язык» пытался сформулировать важнейшие компоненты национал-социалистической моды. «В своем прошлом Германия не в полной мере уяснила, насколько велико политическое значение моды… В этом отношении мы недооценили губительность иностранного влияния на мир моды… Мы предоставили им [иностранцам. – Авт.] возможность действовать, а сейчас не без проблем пытаемся вернуть упущенное. Франция и Англия при помощи моды как фактора культурной пропаганды навязали свою власть всему миру… Поэтому вновь и вновь раздаются голоса, которые указывают на то, что подобное положение вещей неприемлемо с политической точки зрения».

В годы войны ношение ярких нарядов считалось предосудительным, предпочтение отдавалось скромным темным костюмам

Пока не началась Вторая мировая война, немецкие модные журналы просто не могли не ссылаться на парижскую моду, которая задавала тон всему миру. Но когда Франция рухнула под ударами дивизий вермахта, то некоторые сотрудники журналов мод решили, что новым «оплотом европейской и мировой моды» должна была стать Вена. Естественно, после аншлюса Вена стала одним из крупных культурных центров Третьего рейха. Модельер Гертурда Хёхсманн буквально заявила следующее: «Пора расширить представления о венском стиле в моде. Она, венская мода, развивает постижение материала, что достаточно ново для венской традиции. Пора отказаться от декоративных элементов и украшений в пользу выразительности материала. Уникальность может быть подчеркнута за счет сочетания цвета и материи». Отказ от «декоративных элементов» полностью соответствовал установкам национал-социалистической идеологии. Еще в 1939 году свой приговор им вынес эссеист Эрнст Каммерер: «В рамках современной жизни аксессуары всегда изживаются».

Деловой костюм из шерстяной ткани. Девушка стоит на ступенях здания «ИГ-Фарбен» во Франкфурте-на-Майне (1938 год)

Между тем полным ходом началась подготовка Вены к тому, чтобы (возможно) сделать ее новой культурной столицей Европы. Весной 1940 года начальник венской полиции отдал приказ начать борьбу против вывесок, которые были сделаны на английском или французском языках. Из витрин также должны были исчезнуть все гербы иностранного (в первую очередь английского и французского) происхождения.

Он рапортовал о следующем: «К сожалению, ряд заведений до сих используют такие названия, как Non-Stop-Kino, Smoking-Shop, Confiserie, Tailleur, Five o’clocktea, Grill-Room и тому подобные». Одновременно с этим национал-социалисты должны были «исправить» иностранные слова, встречающиеся в мире моды. Международное мнение более никого не интересовало.

Внезапно «второстепенное дело» мода стало политически значимым. Под лозунгом «Мода и красота» специалист по рекламе Гельмут Кёнике, назначенный руководителем Института немецкой культурной и хозяйственной пропаганды (Берлин), задумал проведение в Вене «выставки мирового значения». Данное мероприятие должно было закрепить за Веной статус «Имперского центра моды». Кроме этого, предполагалось заявить всему миру – Германия хочет и будет определять будущее европейской моды.

Кёнике писал: «Подобные установки имеют не только культурное и экономическое, но и политическое значение.

Политическое, так как в Германии осознали, что безусловное признание созданных евреями стилей моды способствовало тому, что они оказывали влияние на немецкий народ, выставляя немецкую женщину в невыгодном свете.

Культурное, так как мы хотим создать присущую нам современную моду, которая была бы прекрасна, но в то же время настолько универсальна, что могла бы быть принята народами других стран. Только всемирно признанная мода может существовать длительное время.

Экономическое, так как проникновения немецкой моды в Европу даст новые великие возможности для сбыта товаров нашего собственного производства».