Мод навсегда

Фермата. Неозвученные вопросы. Фразы, которые трудно было произнести вслух, но которые стучали у них в сердце. Гроб. Олицетворение страха и загадки. Был ли он пустым? Или в нем лежало чье-то тело? Но чье? Кого-то, кого они знали? Кто это мог быть? Какие мотивы были у Франсуа? Что это – предумышленное убийство или убийство в состоянии аффекта? Мысли их пульсировали, словно ритуальные заклинания вуду. Скрытая сторона дьявольской махинации не давала им покоя.

Поэтому они пили. Молча. Старый портвейн. Подарок домработницы. Пришлось открыть. Из спиртного ничего другого у них не нашлось. Слишком сладкий. Виски подошло бы лучше. Как в кинофильмах. В романах. В реальной жизни других людей. Не их. У них была лишь кока-кола. Для детей. Которые гостили у бабушки с дедушкой. Счастливое совпадение. Франсина достала из буфета соленые крендели. Нужно заедать. Чтобы не стало плохо. Плохо. Им и так уже было плохо. Чуть больше, чуть меньше. И они ели. Чтобы заполнить ощущение пустоты, от которого сводило желудок.

Мод плакала, свернувшись калачиком на диване. Франсина поглаживала ее по плечу. По волосам. Врач, которого они вызвали, дал ей успокоительное, и оно вот-вот должно было подействовать. Они ждали.

Варле ходил взад-вперед по комнате. Он не спускал глаз с окна, карауля друзей Мод. «Полицейские – настоящие герои!» – думал он. Возможно, этот Филипп спасет их. Найдет убийцу. Поставит все на свои места. Сотрет следы этого кошмара. Мы вас ждем! Приезжайте быстрее, Филипп! Быстрее! Так же быстро, как образы, мелькавшие у него перед глазами так, что кружилась голова. Как на карусели. В сквере. Которая взбесилась. Полицейский фургон. Вертолет. Машина. Гусь. Нет, это лебедь… Слон. Помаши ручкой маме! Снова полицейский фургон. В нем Франсуа. Его голова торчит из люка в крыше. На руках наручники. Полицейский из «Кукол». Детские крики… Варле обхватил голову руками, надеясь остановить этот бред. Пощупал себе лоб. Жара нет, доктор. Просто видения… Печаль Франсуа, его меланхолия, его издерганное лицо. Подумать только, все это было фальшивым! Расчет… Это предательство стало для него ударом ниже пояса. Варле не мог дышать. Голова разламывалась. Внутренности разрывались. Затем срастались обратно. Как его мысли. Он посмотрел на Мод. Та заснула в объятиях Франсины.

Заслышав шум лифта, он кинулся открывать дверь. Он повторил свой рассказ Мари и Филиппу, дополнив его подробностями, которые предпочел утаить от Мод.

– Это более чем странная ситуация… – начал Филипп.

Три пары глаз выжидательно смотрели на него. Лица были напряжены. Филипп подбирал слова. Двадцатилетний опыт работы в полиции сейчас был бесполезным. Но он был обязан их успокоить. Убедить, что держит все под контролем. В конце концов, этого и ждут от полицейского. От врача. От судьи. Знать и не выказывать сомнений. Однако единственное, в чем он был твердо уверен, – что в глазах закона Мод была мертва.

– Иными словами… – Он прочистил горло. – Ее иск не может быть принят!

– И?

– И все!

Филипп без труда представил себе, что ответит ему судья: «Инспектор! Если предъявительница иска скончалась, как, черт побери, вы хотите, чтобы я принял его?» Разумеется… в конце концов судья все же сдастся… Но эти проклятые бюрократические проволочки займут уйму времени. Перенести, отсрочить, отложить… Как часто ему приходилось слышать эти слова! Неожиданно Филипп понял, что другого выбора у него нет. Он должен сам начать официальное расследование.

Когда они расстались, была уже глубокая ночь. Франсина и Ги Варле продолжили пить. Франсина накрасила ногти на ногах. Ги поставил компакт-диск. Джаз. Композиции, которые они давно не слушали. Они занялись любовью прямо на диване. Варле даже подумал про себя: «Начиная с сегодняшнего дня – никаких телевизоров! Будем каждый вечер слушать джаз и пить портвейн!» Но потом Франсина расплакалась. Под воздействием алкоголя. Или месячных, которые должны были скоро начаться. Или шока. Да, скорее всего, шока. Который только сейчас дал о себе знать. Впрочем, будь Варле женщиной, он бы тоже расплакался. Он сглотнул и налил себе еще стакан. Его била дрожь. И не было сил дойти до кровати.

Мари легла спать в комнате Мод. Они переговаривались, но обе так устали, что временами фразы обрывались на полуслове.

– Мне так стыдно, Мари…

– Стыдно от чего?

– Я была женой чудовища… Ты можешь это представить?

– Подожди, ты прежде всего жертва…

– …Или хуже того! Женой преступника… Ведь кто-то же лежит в этом гробу Кого-то похоронили вместо меня!

В комнате повисла гнетущая тишина. «Кто это может быть? – думала Мари. – Кого убил Франсуа?»

– Мари?

– Ммм?

– Ты спишь?

– Нет…

– Кто, по-твоему, лежит в этом гробу?

– Не знаю, дорогая. Спи. Постарайся уснуть…

Чуть рассвело, Мод приняла решение ехать на кладбище.

– Предоставь эти хлопоты Филиппу!

– Это не хлопоты, Мари, это намного больше…