Мобильник

Школьные спортивные залы. Клаю это определенно не понравилось.

— Ты видел тот фильм, «Рассвет мертвецов»[64]?

— Да, — кивнул Клай. — Ты же не собираешься сказать, что тебя пропустили на этот фильм?

Алиса посмотрела на него, как на чокнутого. Или старика.

— У одного из моих друзей этот фильм был на ди-ви-ди. Мы его смотрели еще в восьмом классе. — Если судить по ее тону, в те самые времена, когда на дорогах еще встречался «Пони-экспресс»[65], а по прериям бродили стада бизонов. — В этом фильме все мертвецы, ну, не все, но очень многие, когда просыпались, шли в торговый центр.

Том Маккорт вытаращился на нее, потом расхохотался. Никак не мог остановиться, смеялся так, что ему пришлось опереться о стену, и Клай подумал, что лучше закрыть дверь между крыльцом и холлом. Никто не мог сказать, как обстояло дело со слухом у этих существ, которые брели по улице, но он помнил, что слух у безумца-рассказчика в рассказе Эдгара По «Сердце-обличитель» был очень даже хорошим.

— Да, шли. — Алиса стояла, уперев руки в бедра. Крошечная кроссовка болталась из стороны в сторону. — Прямиком в торговый центр. — Том уже не мог контролировать себя. Колени подогнулись, он начал медленно сползать по стене, хохоча в голос, размахивая руками.

— Они умерли… — он жадно ловил ртом воздух, — …и вернулись… чтобы пойти в торговый центр. Господи Иисусе, знает ли Джерри Ф-фолуэлл[66]… — Вновь приступ смеха, слезы потоком текли по щекам. Но он сумел взять себя в руки, чтобы закончить: — Знает ли Джерри Фолуэлл, что небеса — это торговый центр Ньюкасла?

Начал смеяться и Клай. Последовала его примеру и Алиса, хотя Клай думал, что она злится, поскольку ее информацию о поведении зомби встретили не с интересом, даже не улыбкой, а гоготом. Однако когда люди смеются, трудно к ним не присоединиться. Даже если ты злишься.

Когда смех практически стих, Клай добавил, возвращаясь к вышесказанному:

— Если небеса совсем не похожи на «Дикси»[67], я попасть туда не хочу.

Они снова рассмеялись, все трое. А потом Алиса, еще не отсмеявшись, сказала:

— Если они ходят стадом, а на ночь забираются в спортивные залы, церкви и торговые центры, люди смогут косить их из пулеметов сотнями.

Клай перестал смеяться первым. Потом Том. Посмотрел на нее, вытирая влагу с аккуратных усиков.

Алиса кивнула. От смеха на ее щеках затеплился румянец, и она продолжала улыбаться. И в этот момент из просто симпатичной девушки она превратилась в писаную красавицу.

— Может, и тысячами, если они все скопятся в одном месте.

— Господи. — Том снял очки, начал их протирать. — А ты девушка серьезная.

— Это выживание, — буднично ответила Алиса. Посмотрела на кроссовку, привязанную к запястью, на мужчин, снова кивнула. — Мы должны устанавливать закономерности в их поведении. Сбиваются ли они в стаю и когда сбиваются, собираются ли на ночь в одном месте и где собираются. Потому что если такие закономерности удастся зафиксировать…

18

Клай вывел их из Бостона, но теперь, двадцатью четырьмя часами позже, когда все трое покидали дом на Салем-стрит, командование, безусловно, перешло к пятнадцатилетней Алисе Максвелл. И чем больше думал об этом Клай, тем меньше удивлялся.

Тому Маккорту хватало «огонька», но вот лидером он никогда не был. У Клая были определенные лидерские задатки, но в тот вечер к достоинствам Алисы, помимо ума и желания выжить, прибавилось еще одно: она уже оплакала своих близких и уже открыла новую страницу своей жизни. А вот мужчины, уходя из дома на Салем-стрит, понесли новые утраты. У Клая разыгралась сильнейшая депрессия, вызванная, как он поначалу подумал, решением (очевидно, неизбежным) оставить портфель в доме Тома. Но потом, по ходу ночи, он осознал, что истинная причина — страх перед тем, что могло его ждать в Кент-Понд.

С Томом все было проще. Ему ужасно не хотелось бросать Рафа на произвол судьбы.

— Оставь дверь приоткрытой, — сказала Алиса, новая, более сильная Алиса, решительности у которой, похоже, прибавлялось с каждой минутой. — С ним все будет в порядке, Том. Еды ему хватит. Пройдет еще много времени, прежде чем коты начнут голодать или мобилопсихи перейдут на кошатину.

— Он одичает. — Том сидел на диване в гостиной, выглядел стильным и несчастным в дождевике с поясом и трилби[68]. Рафер лежал у него на коленях, мурлыкал и определенно скучал.

— Да, это точно, — кивнул Клай. — Но ты подумай о домашних собаках, маленьких и огромных. Эти-то просто обречены на смерть.

— Он так давно жил у меня. Я взял его еще котенком. — Он посмотрел па Клая, и тот увидел, что Том на грани слез. — Опять же, он приносил мне удачу. Я считал его своим талисманом. Он спас мне жизнь, помните.

— Теперь мы — твой талисман, — указал Клай. Ему не хотелось подчеркивать, что и он однажды спас Тому жизнь, но ведь так оно и было. — Правда, Алиса?