Многоточие сборки

«Нашла коса на камень». Супруга имела убедительнейшие аргументы о вреде пьянства – поэт аргументами не обладал и по причине далеко не первого стакана во лбу измыслить их не мог. В разгар спора пиит подхватил на руки благоверную и бодрой походкой заторопился к окну.

Дорогу отчаянному М. тут же преградил уже давно и упорно пьющий вместе с ним поэт Александр Гущин, который попытался остановить смертоубийство, но был отброшен в сторону. Любой другой, наверное, сдался бы после первого поражения, но Гущин заступал дорогу М. снова и снова, всякий раз отлетая к стене, но неизменно возвращаясь на поле боя.

Когда отчаянный поэт добрался наконец до окна, Гущин вдруг переменил тактику и, весело рассмеявшись, совершил обезьяний прыжок на люстру и повис на ней.

– А смотри, как я сейчас на твоей люстре буду качаться! – хохоча во весь голос, орал поэт, размахивая в воздухе ногами.

– Прикол! – М. обернулся, восторженно глядя на болтающегося на люстре приятеля, его железная хватка ослабла, жертва была освобождена.

– Вот! – Гущин с ловкостью раненого гиппопотамчика спрыгнул с люстры.

– Прикол! Хочу! – здоровенный М. подпрыгнул, ухватился за люстру, раздался треск, приятелей обдал фонтан голубых искр, люстра с поэтом хрустнула в последний раз и низверглась, покрывая пол мириадами осколков. Во всем доме тотчас вырубился свет. В полной темноте поэты лежали на полу, глядя на полную луну в окне. Вокруг них дивным светом сияли осколки хрустальной люстры.

Тиха и покойна была ночь. Поэт М. под обломками люстры, должно быть, сомлел, зараза. Гущин размышлял о том, что лежать ему нравится куда как больше, нежели стоять и тем более висеть на люстре. Укаченный винными волнами, он не заметил как заснул.

Сон был недолгим, но достаточно ярким.

В какой-то момент Гущину показалось, что кто-то тянет его за рубашку. Кто это мог быть? Ну, разумеется, М. проснулся и взялся за старое!

Не желая быть выброшенным из окна, Гущин долбанул со всей силы по тянущейся к нему руке и тут же получил такой меткий удар по почкам, что сны как-то сами улетучились.

Рука, которую ударил Гущин, оказалась рукой милиционера…

Злоключения поэта Жемчугова

В тот же день, по странной прихоти судьбы, в том же старом доме на Невском произошло еще одно приключение, связанное с поэтом, которое чуть было не закончилось трагично.

Молодой пиит из Ростова, некто Жемчугов, пребывая в жесточайшей депрессии по поводу невозможности перещеголять в словотворчестве М., решил покончить с жизнью. Но как? Не вешаться же, в самом деле? Не резать вены…

Подумав немного и прикинув, в каком виде будет найден немногочисленными друзьями, удумал травиться.

Пошел и прикупил в ближайшей коммерческой аптеке снотворного. И этим бы и закончилась наша история, но, пребывая в тяжелом расположении духа, Жемчугов не обратил внимания на срок годности препаратов, и ему с радостью продали давно просроченный и давно дожидающийся списания товар.

Дальше больше. Поднявшись на свой чердачок (а поэтов всегда тянет к небу), Жемчугов написал несколько прощальных писем друзьям и принялся за некачественные таблетки.

Ну и горькими же они оказались, ну и противными – некогда сладкая оболочка потрескалась, а местами так и вовсе отвалилась. Словом, дрянь, а не таблетки. Любой другой человек незамедлительно вернул бы товар в аптеку или выбросил, дабы не вредить желудку, но Жемчугов о желудке не думал, с жизнью человек решил расстаться!

Каждую горькую таблетку приходилось морщась запивать чуть ли не стаканом воды, иначе организм упорно не желал принимать отраву. Так что Жемчугов умаялся к последней таблетке и уже начал жалеть о выбранном способе самоубийства.

Усталый, замученный поэт возлег на свой одр, ощущая, как черные крылья бога сна Гипноса уносят его в заоблачные дали. Он уже почти что видел райские кущи и встречающих его гурий, но…

Какая проза!

Тут Жемчугов понял, что напрасно запивал некачественные таблетки таким количеством воды…

Какая проза!

Трагедия упорно перерастала в фарс. Борясь со сном, Жемчугов добрался до туалета, невольно удивляясь, с каким живым, всесокрушающим напором хлынула из него жидкость.

Вдруг помыслилось, что с такой же силой должна бурлить в нем творческая активность. Что он еще не все написал, не все проиграл. В этот момент его посетила строчка, достойная пера великих и уж точно на порядок лучше всего, чего уже написали М. и его неугомонная компания.

Держась за стену, Жемчугов добрался до комнаты, взял ручку и, превозмогая себя, полез в ящик стола за блокнотом. Чудесная фраза звучала в ушах с такой четкостью, словно кто-то шептал ее на ухо Жемчугову.

Но едва он нащупал блокнот, в соседнем подъезде поэт М. свалил люстру и вырубил во всем доме свет!

На следующий день сияющий, отоспавшийся М. и побитый и непроспавшийся Гущин возвращались из вытрезвителя. Навстречу им шел мрачный, всю ночь мучимый промыванием желудка Жемчугов.

Вопреки ожиданию Жемчугов помнил пригрезившуюся ему ночью великолепную фразу, но… наутро выяснилось, что эта фраза из известного стихотворения М.