Многоточие сборки

Кроме того, я рассчитывала потанцевать ночью и как следует побродить по лестницам, где, возможно, кроме меня будут разгуливать самые настоящие призраки.

Ночь действительно выдалась более чем приятная. За окном ревела снежная буря, а я в тепле, придвинув к ногам электрокамин, рисовала космограммы незнакомых мне людей.

Устав, сварила себе кофе, сделала громче радио.

Меня сразу же захватила какая-то мелодия, так что я какое-то время кружилась под мотивы французского шансона.

Вдруг в стройный музыкальный ряд Шарля Азнавура врезались совершенно негармоничные звуки. Я остановилась, выключила радио. Где-то наверху, на втором или третьем этаже, кто-то со всей дури колотил чем-то тяжелым по двери.

«Ну вот, приплыли».

Плохо представляя, что делать, я подошла к лестнице, ведущей наверх, удары сделались еще ощутимее.

Спросила:

– Кто здесь?

Ответом мне были быстрые шаги над головой в одну, а потом сразу же в другую сторону. Я прижалась к косяку.

Все плохо. Человек или люди наверху могли быть вооружены, впрочем, в решительный момент, как говорится, и палка стреляет, а эти явно не авторучкой двери ломали.

Я вжалась в стену, боясь пройти мимо лестничного пролета, меж тем на лестнице что-то зашуршало. Возможно, кто-то спускался вниз, стараясь не наделать шума.

Тихие шажки остановились в двух шагах от меня. Вот еще шаг, кто-то гулко выдохнул, прижавшись к той же самой стене, за которой стояла я.

С его места прекрасно просматриваются коридор и часть стола вахтера, догадалась я.

Какое-то время мы оба стояли молча, стараясь не дышать. Тем не менее, я почти физически ощущала, как за каменной стеной бьется живое сердце.

Грабитель постоял несколько минут, после чего так же осторожно поднялся наверх.

Я отважилась отойти от стены, только когда наверху отшелестели его шаги. Так же тихо я добралась до своего поста и хотела уже набрать номер милиции, как вдруг осознала, что стоит мне поднять хотя бы минимальный шум – меня просто убьют.

В пустом здании любое движение слышалось с пугающей отчетливостью. Я взяла свою белую шубку и хотела уже выйти на улицу, как вдруг поняла, что буду слишком приметной там. Пришлось воспользоваться валяющимся тут же ватником. Возможно, вахтеры накрывались им, когда спали. Я кое-как влезла в непривычную одежку и тихо добралась до входной двери, вставив дрожащими руками ключ в замочную скважину.

Пока все было спокойно. Я вышла из здания и, подбежав к ближайшей телефонной будке, набрала номер милиции. И принялась ждать.

Наверное, если бы я придумала эту сцену, а не испытала все на своей шкуре, у меня все вышло бы гладко. Я спокойно дождалась бы милиции и вместе с ними вошла в здание.

На самом деле все было не так. На улице настоящая зима, выл ветер, танцевала снежная буря. В считанные минуты я замерзла так, что вопрос, оставаться околевать на морозе или возвращаться в здание, за дверями которого, возможно, меня уже поджидают бандиты, встал с неожиданной серьезностью и остротой.

Поразмыслив над этими двумя вариантами, я выбрала смерть в тепле и вернулась во дворец.

Впрочем, и как я возвращалась туда – история, достойная отдельного рассказа. Во-первых, перетрусив и замерзнув, я не просто вломилась к себе на пост, а сначала чуть приоткрыла дверь и, поглядев в находящееся напротив зеркало, определила, что за этой самой дверью никого нет. Затем, уже войдя в предбанник, какое-то время вглядывалась в коридор, пытаясь углядеть или почувствовать какое-либо движение.

Наконец, вполне убедившись, что ничего страшного не происходит, я вернулась на свое место, сняла со стены ключи от кабинетов, запоздало соображая, что преступники могут за ними явиться, и спрятала все это в сейф, ключ от которого схоронила на кухоньке, в крошечном отсеке, где вахтеры подогревали себе еду.

А милиции все не было. Наверное, самое правильное было бы уйти в один из кабинетов, запереться там изнутри, но я всегда боялась именно оказаться запертой в четырех стенах. На посту вахтера хотя бы были простор и возможность выскочить на улицу.

Я собрала разбросанные на столе космограммы – еще не хватало, чтобы их разглядывала милиция! и тут поняла, что упустила главное – на кухоньке остались немытыми тарелка и чашка. Вообще-то я никогда не была аккуратисткой, но тут вдруг меня это испугало по-настоящему. В кризисных ситуациях с психикой происходит что-то странное, заставляющее поступать не так, как обычно, или видеть вещи в преувеличенно смешном виде.

В тот момент мне показался необыкновенно стыдным сам факт, что милиция увидит это безобразие!

В общем, я взяла проклятую посуду и, чтобы меньше бояться, громко стуча по ней ложкой, отправилась в туалет, где все тщательно перемыла. Проходя мимо лестничного пролета, я пошумела там подольше, после чего вернулась на место.

Милиция не возвестила о себе сиреной, что было разумно. Я услышала, как грохочут сапоги по лестнице, и выскочила навстречу.