Многоточие сборки

Помня его рассказ о Греции, где он пил из Кастильского ключа бессмертного вдохновения, я отложила на минуту рукопись, приготовившись услышать откровения о Киото или Наре, где он вкусил высшую мудрость, познал свет Будды или соприкоснулся еще с каким-нибудь чудом. Впрочем, в устах Куклина самое заурядное событие начинало играть яркими красками, становясь необыкновенным и сказочным.

Начав свое повествование, Куклин сделал выразительную паузу, достойную лучших традиций МХАТ. Я увидела, как его грудь чуть вздрогнула, принимая в себя воздух, когда вдруг голос Неониллы рассек возникшую было тишину. Удар был таким резким, что Лев Валерианович, не ожидавший что его перебьют, шумно выдохнул набранный было воздух.

– Две недели, это что! Вот Юля Андреева жила и работала в Японии девять месяцев. Мы сейчас отсылаем в типографию один ее роман и берем в работу мистический боевик «Трансмиссия» по японской теме.

С сомнением во взоре Куклин взглянул на меня. И тут я поняла, что не только не услышу обещанный рассказ, но что Лев Валерианович вообще никогда уже не будет говорить при мне о Японии.

Но это было еще не все. На самом деле, с того самого дня Куклин перестал задирать меня. Наоборот: встречаясь на Макарова, 10[56], либо в Барковском клубе, он вежливо кланялся, спрашивая, как продвигаются дела в издательстве и не знаю ли я, готовы ли обложки на сборники, для которых он давал рассказы.

Несмотря на то, что с Львом Валериановичем мы никогда не дружили, тем не менее, я посчитала своим долгом прийти в Центр современной литературы и книги на сороковины смерти этого замечательного человека.

Светлый вечер светлой памяти светлого человека. Его супруга Светлана Яковлевна чуть дрожащим от волнения и какой-то невероятной нежности голосом рассказывала историю своего знакомства с Куклиным. Трогательные, забавные эпизоды их жизни и счастья. Над столом, точно старинный абажур настольной лампы, разложенные на каком-то возвышении, красовались трусы Льва Валериановича, которые любящая супруга подарила ему на последний день рождения, запихнув в ширинку сто долларов.

Это был мой первый приход в студию Андрея Дмитриевича Балабухи, куда меня пригласил Михаил Сергеевич Ахманов[57].

Сынок

Вечно меня носит по всяким странным местам. Гена Белов о таких путешествиях говорит: ходить по дну.

Но когда он оставлял свои издательские проекты ради сомнительного удовольствия покрутиться среди бомжей или уголовного элемента, он делал это осознанно. Чего уже никак не скажешь обо мне. Лечу, точно гонимая ветром. Куда? Одному богу известно.

Вскоре после опубликования моих первых порнушных рассказиков в «Калейдоскопе-Интим» позвонили из конторы, организующей сопровождение иностранных туристов. Проще сказать, из одного из местных публичных домов.

Захотели ребятки поснимать порно, понадобились им для такого дела сценаристы. А я что? Я ничего. Сценариев, правда, отродясь не писала, да и порнухи смотрела мало – «Эммануэль» да «Греческую смоковницу», когда только появились первые видеосалоны, где гонористая публика с видом заправских ковбоев потягивали из горла только что появившуюся «колу» и всячески старалась не возбуждаться, делая безразличные лица на самые откровенные сцены.

Посланная за мною машина приехала минут за пять до назначенного срока и спокойно дожидалась у подъезда. Я села, ожидая, что сейчас мы поедем прямо в офис или в какое-нибудь кафе, где можно будет спокойно обсудить заказ.

Не тут-то было. Немного покрутившись по улицам, машина вырулила на загородную дорогу и понеслась мимо крохотных дачных домиков в неведомые края.

– Куда это мы? – насторожилась я.

– В Павловск. У нас там база, – сообщил угрюмый водитель.

В Павловск – так в Павловск. Пока еще все было вполне мирно, и у меня оставался шанс сбежать. Впрочем, к чему бежать, если речь идет всего лишь о сценарии?..

Да и Павловск – не так далеко от Питера. В случае чего на электричке добраться раз плюнуть. Не в Надым же везут, не на Северный полюс…

Да и в настоящем публичном доме я еще не была, все что-то новенькое. Впрочем, ни в какой блядюшник меня не повели, ограничившись квартирой, используемой под офис.

Четыре комнаты, должно быть, бывшая коммуналка с длинным коридором и страшным туалетом. Чистенькая кухонька, видимо, только здесь был сделан ремонт, затемненная комната для просмотра видеокассет, гостиная с широким столом, склад для аппаратуры, плюс еще одна комнатушка, где жил молодой человек, в обязанности которого входили уборка в помещениях и обслуживание гостей.

– Порнухи тут сколько угодно. Сюжетная на нескольких языках, люди ее берут домой и переводят, бессюжетная, где только охи да ахи, даже костюмированная. На любой вкус, – начальник конторы подтолкнул меня в помещение для просмотра. – А вот это, – он ткнул в сторону отдельного стенда, – это эксклюзив. В одном экземпляре. Наши люди специально ездят за новыми образцами. Так что смотреть придется здесь.

– Хорошо, – я набрала домашний номер и предупредила маму, что ночевать домой не вернусь.