Многоточие сборки

Не токмо корысти ради, а еще и из-за спортивного азарта время от времени пописывала, да и что греха таить, пописываю книжки по медицине. Народные рецепты из серии советы побывавшего в неисчислимом количестве заварушек кота, который вышел из них с честью и чудом уцелевшим хвостом и теперь делится приобретенным опытом: как грамотно, продуктивно и, главное, недорого зализать раны.

Вот история одного рецепта.

Однажды ночью я отправилась опробовать дороги с байкерами, а заодно и приобщиться к прекрасному, рок-концерт на открытом воздухе послушать.

Правда, на этот раз я опростоволосилась и надела вместо джинсов коротенькую юбчонку, за что и поплатилась – обожгла ногу о выхлопную трубу.

Причем обожгла сильно и весьма болезненно. Так что, когда мы добрались до места, встав метрах в ста от поляны, где должен был происходить рок-концерт, ради которого я, дура, так и вырядилась, я уже не то что не могла созерцать красоты природы или общаться с народом, а готова была выть в голос, настроение – впору на цепь сажать, не то всех покусаю.

Да тут еще и мои спутники, вместо того, чтобы как-то помочь мне, первым делом рванули за пивом в ближайший магазинчик.

Я молча страдала, карауля их мотоциклы. Или не совсем молча, то есть не выла, конечно, – очень нужно до такого дешевого драматизма опускаться. Скорее, на моем лице было написано нечто, направившее ко мне интеллигентного вида бомжа. Заметив ожог, тот сочувственно покачал головой и попросил выделить ему десять рублей.

– За сочувствие? – зло съязвила я и, сунув руку в сумочку, извлекла из нее две десятки. – На, и больше не подходи. Понял?

– Зачем же двадцать, хватит и десяти, – заволновался бомжик, возвращая мне вторую десятку, – вы только, милая барышня, далеко не уходите, ладно. А я сейчас.

Я хотела было уточнить, что деньги он получил исключительно за исчезновение, но его и след простыл.

Бомж появился через несколько минут и торжественно вручил мне тюбик с зубной пастой и сдачу.

– Ментол остудит ваш ожог и уменьшит боль, – пояснил он, а когда я не поверила, грациозно опустился на одно колено и сам помазал мою ногу, стараясь при этом действовать как можно ловчее.

Боль отступила почти мгновенно. Я смотрела на все еще коленопреклоненного рыцаря совершенно другими глазами. Он был, без сомнения, прекрасен: длинные седые волосы, благородный профиль, высокий лоб…

Вернувшиеся из магазина байкеры вдруг показались мне неприятными. С трудом сдерживая чувства, я попросила поделиться с моим спасителем пивом, после чего он полночи читал мне Есенина, а музыка…

Странно, я отчетливо помню, как завывала гитара и гремели ударные, но отчего-то до сих пор мне кажется, что в ту ночь я слышала лютню и клавесин…

Мы, Юлия I и господа офицеры

Было это в те времена, когда мужчины бывшего совка впервые в жизни увидели обнаженное женское тело. Удивились, испугались и, естественно, обрадовались.

То есть, разумеется, на сцене впервые увидели. Сразу и много.

В то время народ был искренний, но глупый и доставлял массу хлопот устроителям стрип– и топлесс-шоу. Потому как, едва увидав на сцене у шеста обнаженную плоть, человек мужского пола сразу же либо застывал, скованный внезапным страхом, точно ребенок, впервые застигнутый взрослыми за подглядыванием в замочную скважину, либо кидался в сторону сцены, пытаясь, пока не подоспеет охрана, облапить беззащитную перед его напором диву, или, если повезет, еще и выговорить у нее номер телефона. Последнее, учитывая скорость реакции охранников, было делом практически безнадежным.

Забавное было время, ничего не скажешь. Научные центры, институты, фабрики и заводы закрывались, и выброшенные на улицу люди бродили по городу с видом отбившихся от стада коров.

Тогда очень сложно было трудоустриться после сорока лет, и сильные, здоровые мужчины, оказавшись вдруг не у дел, должны были либо соглашаться на любую, пусть даже самую тяжелую и непрестижную работу, либо кончали жизнь самоубийством.

А бывшие военные-контрактники, прошедшие не одну войну, не могли докумекать, отчего они вдруг сделались никому не нужны.

В охрану при клубах, например, брали внушительного вида и, как правило, весьма неповоротливых и крайне тупых «шкафов». Из тех, кто умел наводить ужас одним видом.

Правда, один раз мне посчастливилось работать в клубе, куда начальник, сам из бывших воинов-афганцев, набрал в охрану своих боевых друзей.

Впрочем, обо всем по порядку.

Шоу, которое мы сделали вдвоем с Алексеем, называлось «Ностальгия». Да и сами мы звались – дуэт «Ностальгия», так что не проблема запомнить.

Программа предполагала около десяти номеров, по четыре сольника и два парных номера. Совсем неплохо для провинциального клуба с дискотекой.