Многослов-2, или Записки офигевшего человека

И когда сегодня мы с каким-то плохо скрытым восторгом говорим о резком падении уровня юмора, о том, что юмор стал пошлым, – надо, мне кажется, помнить два обстоятельства. Во-первых, пошлость – понятие относительное. А второе и, может быть, самое главное: у нас в стране вовсе нет традиции юмора – от любой шутки мы ждем не развлечения, а смысла.

Однако если представить себе, что искусство вообще перестанет нас развлекать, – подумайте, какая скучная жизнь начнется!

И то искусство, которое стремится привести нас к катарсису, и то, которое ставит своей задачей нас развлечь, – делают это с помощью создания искусственной реальности. Чем же отличается та искусственная реальность, которой искушает нас художник, от того мира, который окружает нас в реальности? Созданная художником – более гармонична. Реальный мир всегда не гармоничен, вот человек и стремится к искусственному в поиске гармонии.

Придуманный мир всегда гармоничней реального. Поэтому сам факт, что искусство существует, свидетельствует о том, что человек устремлен к гармонии.

В искусстве может меняться что угодно, однако, если оно перестанет быть гармоничным, оно перестанет быть искусством. Стремление создать гармонию – может быть, единственное, что остается в искусстве неизменным. Великий Леонардо да Винчи считал: «Наибольшей похвалы достойна та картина, которая имеет наибольшее сходство с изображаемым предметом». Интересно, что бы он сказал, увидев картины Дали? Но ведь даже в самых абстрактных произведениях тоже существует своя гармония. Лишь тот, кто ее видит, станет ею наслаждаться.

Мне кажется, что душа человека так создана, что она устает от дисгармонии окружающего мира, и поэтому искусство – лекарство. Искусствоведы обожают словосочетание «подлинное искусство», часто забывая об абсолютной субъективности этого понятия. Подлинным человек называет то искусство, которое влияет на его собственную душу. Вот и все.

Неслучайно деспоты всех времен и народов никогда не оставляли искусство в покое и настойчиво и страстно занимались им. Искусство всегда являлось для них не только, а может быть, даже и не столько элементом пропаганды. Властители всех веков и народов убеждены: искусство поможет создать ту гармонию, в которой, во-первых, отдохнет их собственная душа и которая, во-вторых, столь необходима народу.

Почему абстракционизм не мог прижиться в России ни при одном лидере КПСС от Ленина до Черненко? Только потому, что абстрактные картины мало прославляли деятельность КПСС? Но реалистические пейзажи тоже ничего и никого не прославляли, однако их разрешали с удовольствием. Мне кажется, это происходило потому, что любой тиран тянется к тому, что он лично считает гармонией. Гармонию разрывающегося мира, которая, без сомнения, существует в работах абстракционистов, эти деятели воспринять не могли, а потому запрещали.

И последнее. Помните, откуда в Древней Греции взялись девять муз, покровительниц искусства? Напомню: однажды Зевс провел девять ночей у дамы, после чего музы и родились. У греков как-то все споро делалось: каждую ночь строгали по музе. А кем же была дама? Мнемозина – богиня памяти.

Греки были настоящими мудрецами. Искусство и память всегда идут рядом. В самом широком смысле искусство – это эмоциональная память человечества. Оно беспристрастно свидетельствует о том, что в то или иное время, в той или иной стране считалось гармоничном. Эта гармония прошлого помогает нам понять наших предков куда лучше, нежели многие исторические трактаты.

Искусство – эмоциональная память человечества. Искусство – пример гармонии, который нам необходим, чтобы оставаться людьми. Искусство может отвечать на вопросы, если они есть в человеке, и даже порождать в зрителе катарсис. Наконец, искусство может развлекать…

Как все-таки хорошо, что древние люди начали рисовать на скалах! Они не знали, конечно, как далеко уйдет человечество от этих рисунков! Но они изобрели искусство, без которого – слава Богу! – человечество жить не может.