Читаем Многослов-2, или Записки офигевшего человека полностью

Тех чудесных поводов, которые были у Вашингтона, уже, конечно, нет, и по сути инаугурация – это начало работы нового руководителя страны (или региона). Ну и чего празднуем? Чему восторгаемся, собственно говоря? Мы радуемся тому, что он победил?

Но ведь цель – не победа на выборах, цель – улучшение жизни граждан. А вот достиг ли новый руководитель этой главной цели, станет понятно только после того, как он с поста уйдет.

Есть какой-то странный, не до конца мне понятный смысл в том, что во всех странах мира президент вступает в должность радостно-торжественно, а уходит с нее, как правило, незаметно. Хотя логичней, на мой взгляд, если бы все происходило ровно наоборот.

Во всем мире существует такое понятие – «президентская гонка». Это значит, что несколько кандидатов бросаются в погоню друг за другом, приз в погоне – руководство страной. Как-то уже так повелось, что инаугурация – это словно бы чествование победителя в гонке, прославление гонщика. Чествование политика, изменившего жизнь, должно бы происходить в конце срока его правления.

Уж ежели человек изменил жизнь страны к лучшему, то его проводы должны быть исполнены яркой благодарности и восторга, чуть окрашенного печалью ухода.

Я понимаю, что пишущий человек не в силах изменить вековые традиции, но, может быть, подумать над этим стоит? Скромная – безо всяких артиллерийских выстрелов и колоколов – инаугурация и торжественные проводы (если, конечно, заслужил).

Ритуалы – они ведь имеют огромный смысл. И иногда, изменив ритуал, можно повлиять на жизнь…

Но, с другой стороны, резко ритуалы менять тоже не всегда полезно. Короче говоря, не знаю, нужны ли инновации для инаугурации, но разговор об этой самой инновации нужен точно.

Так диктует логика алфавита.

<p>Инновация</p>

Все великое, произведенное человечеством, всегда возникало из индивидуума.

Иоганн Вольфганг ГЁТЕ, немецкий поэт и философ

Мы, в смысле люди, ну, типа человечество, ужасно любим изобретать умные слова. Придумаем какое новое слово и начинаем его произносить – и сразу кажемся себе такими умными.

Вот придумали слово «инновация». И сразу рождается ощущение, что введение в обиход слова «инновация» есть сама по себе инновация в русском языке.

Понятно? Не до конца? Правильно. Я сам, признаться, малёк офигел от этого слова, потому что куда ни глянь: все инновация да инновация. Без нее вообще, мол, погибнем, ежели с ней – заживем жизнью чудесной и распрекрасной.

А тут еще выяснялось, что отец мирового менеджмента, обладатель аж 19 (!!!) докторских степеней в лучших университетах мира Питер Друкер (к его книгам мы обращались, обращаемся и будем обращаться), заметил, видишь ли, что у бизнеса всего (и только!) две основные функции – маркетинг и инновации. Именно они приносят результат, а от всего остального в бизнесе – одни издержки.

Слова «маркетинг» и «инновации» звучат красиво, по-иностранному, то есть не до конца понятно. Будем разбираться по алфавиту – начнем с инновации.

Признаемся с болью в сердце: все-таки большинство нашего населения – не бизнесмены. Поэтому слово «инновация» большинству нашего не до конца экономически образованного населения представляется чем-то чужим и далеким, типа: не наша эта функция – инновация, вот и все.

А я глубоко убежден, что инновация – это то, что касается буквально каждого из нас. Понятно?

Не понятно.

Хорошо. Будем разбираться.

Слово это действительно иностранное, происходит от английского «innovation», что значит «обновление», «нововведение». Вот, собственно, и все.

Если вдуматься, то выяснится следующее обстоятельство: все, что нас окружает, – есть результат инноваций, то есть обновления. Даже человека, в сущности, можно считать довольно серьезным нововведением Бога. Нет, вы представьте: есть природа и животный мир, а потом – раз! – человек появляется. Серьезная инновация, согласитесь.

И сам человек – инновация. И все, что он потом сделал или натворил, – тоже обновление. Ведь раньше ничего не было. В сущности, вся история человечества – есть не что иное, как постоянное обновление, инновация, другими словами. Вот буквально что ни возьми – этого когда-то не было, то есть когда-то кто-то его придумал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология