Многослов-2, или Записки офигевшего человека

Что такое тирания – понятно. Что такое анархия – менее понятно, но, в общем, ясно. С демократией – проблемы. На любой дискуссии, хоть про аквариумных рыбок или про табуретки, произнеси слово «демократия» – и такой сразу спор начнется: нервных просим отойти!

Однако не стоит думать, будто диспуты про демократию – это есть русская национальная черта. Все человечество давно и с переменным успехом пытается разобраться с этой самой демократией.

То, что демократия изменила мир, – безусловно. Будем считать, что изменила его к лучшему – иначе зачем бы все эти демократические преобразования?

Также безусловно и то, что, обязав людей выбирать самим себе начальников, демократия действовала как педагог, воспитывающий массы. И, надо сказать, весьма преуспела в этом самом воспитании. Посмотрите, например, как за время выборов изменилось понимание людьми того, кто должен быть у них за главного. Сам образ лидера сильно поменялся с течением лет.

До демократии у нас чего там было? Правильно: монархия. Мы уже говорили о том, что монарх – это как бы сверхчеловек, Помазанник Божий, король-солнце… Люди понимали, что ими должен руководить другой человек, не такой, как они, не просто лучший среди равных, но особенный.

Когда же лидеров начали выбирать, то люди как-то очень быстро сообразили: особенный, другой, иной человек не сможет им ни в чем помочь. Нужен такой же, как они: человек из толпы – только самый хороший. Грубо говоря, если до демократических выборов лидером стаи волков был лев или даже орел, то сейчас – тот же волк, но – лучший. Или тот, кто сумел убедить всех в том, что он – лучший.

Что про демократию понятно, так это то, что она строится на волеизъявлении народа. Соответственно, каков народ, такая и демократия. В замечательной книге «Возвращение в гражданское общество» (о которой мы говорили буквально в предыдущей главе) английский историк и политолог Дэвид Грин пишет: «Демократия основывается на том, что люди берут на себя личную ответственность за поддержание институтов нравственности и обычаев, служащих фундаментом свободы».

Вроде, все правильно и красиво сказано. А спросишь себя лично: ты, дорогой, хочешь жить в демократической стране? Тут же сам себе ответишь радостно: конечно! Хочу! А готов ли ты, дорогой, брать на себя ответственность за «поддержание институтов нравственности и обычаев, служащих фундаментом свободы»? И знаешь ли ты эти институты и обычаи? И разве когда человек в любой стране ходит голосовать, его больше всего интересуют нравственность и свобода? Голосует-то он, как правило, за то, чтобы его жизнь улучшилась, а вовсе не за то, чтобы нравственность и свобода процветали в его стране.

В общем, все не просто с этой самой демократией.

Однако для всех очевидно (и известно всем): «демократия» – слово греческое, происходит от слов «demos», что значит «народ», и «kratos» – «власть». Получается, что демократия – это власть народа. Понятно?

Конечно. Все приверженцы демократии очень любят вспоминать Древнюю Грецию как практически эталонный пример демократии подлинной, настоящей, истинной и прочее, и прочее, да к тому же еще всеобщей и прямой.

А как, собственно, осуществлялась эта самая власть народа в Древней Греции? Чудесно осуществлялась. Вот тебе, пожалуйста, народное собрание, которое может обсуждать все главные вопросы жизни страны. Вот вам, будьте любезны, всеобщие выборы – вне зависимости от имущественного ценза – на высшие государственные посты. Всякий афинский гражданин мог добиваться через народное собрание отмены любого закона. И так далее и далее. Чудо чудное, диво дивное, расцвет демократии. Берем с греков пример – и живем счастливо.

Однако… Расцвет демократии начался в Греции после того, как был сброшен спартанский ставленник Исагор и страну возглавил Клисфен – один из богатейших людей своего времени. Видимо, человек был замечательный этот самый Клисфен, потому демократию не только разрешил, но и развивал всячески. Так что – увы и ах – и в Греции демократия пришла не снизу, а сверху.

Но самый главный вопрос лично для меня другой. Именно греки назвали демократию – народной властью. Молодцы! А народ, собственно говоря, – это кто? Граждане. Замечательно. То есть все буквально жители славного города Афины были гражданами, которые могли осуществлять демократию?

Ах не все? Ах все, кроме женщин и рабов, – этих не посчитали. А теперь вопрос на сообразительность: в городе Афины кого было больше: мужиков или женщин с примкнувшими к ним рабами? Очевидно, что женщин с рабами поболее было. Вот и получается: греческая демократия – это когда правит меньшинство.