Читаем Многослов-2, или Записки офигевшего человека полностью

Только если первый «Многослов» был книгой о человеке, то «Многослов-2, или Записки офигевшего человека» – это книга о мире, в котором человек живет.

Лично я малёк от этого мира офигел. А Вы, дорогой читатель, нет? От всех этих бесконечных политически-социально-экономических слов, в смысл которых как-то не очень вдумываешься на ходу? Я решил остановиться и подумать. Чего и Вам желаю.

Должен сразу сказать о том, о чем еще придется не раз сказать в моих «Записках…». В «Многослове-2» – много политических слов. Но книга эта принципиально не политическая. Мне не интересно размышлять о проблемах сегодняшнего дня. Опираясь на фактический материал, мне интересно подумать о самых главных словах в жизни мира, а уж как эти раздумья проецируются на день нынешний – это дело читателя.

Английский писатель Томас Гарди говорил, что тяжкие раздумья способны обессилить человека сильнее, чем кровоточащая рана. Поэтому я старался, чтобы раздумья были не тяжкими – ироничными даже, а то и веселыми. Мир ведь почему уцелел, как известно? Потому что смеялся.

В своей работе я пользовался общедоступными книгами. Я не ходил в тайные архивы, не ползал по пыльным полкам в поисках невероятных документов. Все те факты, о которых Вы прочтете здесь, взяты мной только и сугубо из общедоступной литературы.

Перед Вами никоим образом не научный трактат. Не словарь. Не диссертация. Кстати, именно поэтому вы не найдете здесь конкретных ссылок, хотя основные книги, которыми я пользовался, в конце указаны.

Перед Вами именно «Записки офигевшего человека» – человека, который однажды решил разобраться в тех словах и терминах, которые составляют суть нашей социально-политическо-экономической жизни.

Я сделал то, что мог сделать на моем месте любой человек: почитал книжки и подумал. «Офигение» после этого значительно уменьшилось. Чего, опять же, желаю Вам.

Я убежден, что многие мои выводы вызовут протест и желание спорить. Отлично. Когда докапываешься до сути (или до того, что тебе кажется сутью), в голову приходят неожиданные выводы.

Задача не в том, чтобы потрясти воображение читателя разными историческими историями и фактическими фактами. (Хотя и истории, и факты есть действительно поразительные.) Задача именно в том, чтобы самому разобраться в тех словах, которые мы сами постоянно произносим и которые летят на нас со всевозможных экранов.

Выбор слов и их интерпретация принципиально субъективны.

Разбираясь в смысле слов, мы, я убежден, начинаем лучше разбираться и в смысле жизни. Ведь какие бы ни происходили в нашей жизни события, все равно в конце концов мы садимся и начинаем анализировать их с помощью слов. Иного способа понять свою собственную жизнь человечество, мне кажется, не придумало.

Первый «Многослов» имел подзаголовок «Книга, с которой можно разговаривать». Надеюсь, что и с этим «Многословом» можно также разговаривать. Желательно еще и спорить. Выдающийся русский ученый Михаил Бахтин считал, что именно диалог определяет смысл человеческого бытия. Почему бы не поговорить с книгой, если она – на что надеюсь – наталкивает на разговор?

Я не настаиваю на абсолютной истине. Я вообще ни на чем не настаиваю. Я просто хочу, чтобы мы с Вами поговорили. Вот и всё.

Наверное, самой главной похвалой, которой я удостоился после первого «Многослова», – были слова незнакомой женщины. Она написала мне на форум: «Спасибо за то, что делаете мир более понятным». Конечно, это аванс и преувеличение. Но одновременно – и цель. Да, я к этому стремлюсь.

И последнее. Выделю его даже другим шрифтом, потому что оно устремлено в будущее.

Итак. Во время работы над книгой я разбирал слова не в алфавитном порядке, а в зависимости от… От разных причин, дело не в этом. Дело в том, что однажды я прикинул размер получающейся книги и понял, что пора бы остановиться – книга и так вышла довольно внушительная.

Но еще много важных слов осталось… Как бы это сказать? Недопонятыми, что ли? Что же делать?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология