Многорукий бог далайна

Однажды Ван вышел на сухое и сел на поребрике. Люди собрались вокруг и стали смотреть на грязного старика.

– Это изгой, – сказал один.

– Как он отвратителен! – удивилась молодая девушка. – И от него воняет.

– Когда-то их было много, – объяснили ей. – Такие люди шатались повсюду и бродяжничали, потому что не желали работать.

– Смотри, – сказал отец сыну, – станешь лоботрясничать – вырастешь таким же.

– Дайте мне хлеба, – сказал Ван. – Я голоден и болен, силы оставили меня.

– Старик, – сказал крестьянин, – каждый должен есть свой хлеб. Где твоё поле?

– Немощных должны кормить их дети, – добавила женщина. – Где твоя семья?

– У меня их нет, – прошептал Ван, – и не было никогда.

– Ты не хотел работать, – сказали люди, – ты бездельничал всю жизнь и не позаботился даже о собственной старости, а теперь хочешь влезть на шею тем, кто трудился? Не выйдет. Уходи, бродяга.

– Я трудился всю жизнь, – возразил илбэч. – Я скоро умру, но я хотел бы умереть по-человечески.

– Он работал? – закричал один из толпы. – Лжец! Где мозоли от серпа на твоих ладонях? Где след резца на руке? Где шрамы, что украшают охотника и цэрэга? Где хотя бы ожоги от харваха? Ты всю жизнь валялся в нойте и жрал дармовую чавгу – это сразу видно. Так иди, валяйся там и дальше.

– Мне уже всё равно, – произнёс Ван, – поэтому я скажу вам правду. Я не собирал хлеб и не резал кость. Моя работа иная. Я илбэч Ван. Я строил для вас землю. А теперь перед смертью я прошу немного хлеба и доброты.

И тогда все захохотали.

– Он илбэч! – заливался один, хлопая себя по лбу. – Вот уморил! Ха-ха-ха!

– Илбэч Ван – герой, он подобен богу, а ты – грязный старикашка! Хо-хо-хо!

– Построй себе землю, илбэч, и живи там, а нас не смеши. Хе-хе!

– Хи-хи-хи-хи!..

Ван поднялся. Сил его хватило, чтобы перешагнуть поребрик. Там он упал в нойт и умер.

– Смотрите!.. – закричали люди. – Он так захотел славы, что умер, притворившись илбэчем!

– Он всё-таки заставил нас работать на себя. Придётся волочить его в шавар.

– Станешь лоботрясничать, – сказал отец сыну, – помрёшь так же.

– Но каков наглец! – захлёбывался самый горластый. – Хотел уверить нас, что он илбэч! Завтра или послезавтра появится новый оройхон, и мы вдоволь посмеёмся над хвастуном!

– Ха-ха-ха!

– Хо-хо-хо!

– Хи-хи-хи!

Они стащили тело старика в шавар, смеясь над его гибелью. И на следующий день они смеялись, и через день, и ещё долго.

Глава 9

Узкий промежуток между двумя странами Шооран преодолел без особых затруднений. Даже для виду на другом берегу не было поставлено никакой охраны. Оно и понятно, поток переселенцев двигался лишь в одну сторону, а ставить заграждения – значило подвергать соседей соблазну напасть и захватить орудия и харвах.