Многомерная Плесень

Навстречу мне вышел робот и, взяв меня под руку, повел в медотсек. Вскоре я уже лежала на койке, а робот-доктор суетился у приборов.

— Повышенный уровень сахара, критически высокий кортизола и адреналина… — докладывал он. — Я вколю седативное, это должно помочь.

— Что с нервной системой? — спросил Сократ.

— Сейчас не до того, — ответил робот-доктор и с помощью инъектора сделал мне укол.

Не прошло и минуты, как я почувствовала тепло и расслабление во всем теле, глаза начали слипаться…

— Эта плесень практикует самую настоящую генную инженерию, — тихо прошептала я, чувствуя одновременно тревогу, удивление и то, как цепкие объятия Морфея все сильнее смыкаются на моем сознании. — Понимаешь, Сократ? Он изучает генетический материал местной живности, прорастая в их тела, и на основании полученной информации сам конструирует свой геном…

— Отдохни, Алиса, тебе нужен отдых, — печально вымолвил искин, и это было последнее, что я услышала, перед тем как провалиться в сон.

* * *

Пробуждение было резким. Я сразу же вспомнила про «биотехнические таланты» нашего «старого друга».

Науке известны многие земные ретровирусы, которые умеют внедрять свой геном в клетки грибов, растений и животных. Бактерии способны впитывать генетическую информацию извне, агробактерии встраивают гены в растения, делая из них самое настоящее ГМО. Сладкий картофель содержит гены бактериального происхождения. Плацентарные млекопитающие стали таковыми благодаря полученным от вируса генам, которые локально подавляют иммунитет, чтобы плод мог развиваться без атак со стороны иммунной системы матери. Но ни один земной организм никогда не корректировал свой геном осознанно и целенаправленно! Конечно, если не считать людей с их технологиями. Но то технологии!

Я села на койку и позвала Сократа.

— Ты выяснил что-нибудь еще о нашем аборигене? — поинтересовалась я, когда передо мною возник его голографический образ.

— Пока что удалось лишь подтвердить то, что ты наинтуитивила. Как ты себя чувствуешь?

— Разве мои сенсоры тебе не сообщают? Со мной все хорошо.

Я и правда прекрасно отдохнула, словно проспала много дней. Стоп! А сколько я спала? Интуиция подсказывала невероятное, поэтому я взглянула на голографический экран.

— Что?! Три дня?! — По крайней мере, об этом свидетельствовали дата и время на экране. — Сократ? Ты ничего не хочешь объяснить?

— Твоя нервная система была крайне истощена.

— И поэтому ты погрузил меня в гибернацию на три дня?!

— Твой организм сам погрузился в нечто вроде комы из-за сильнейшего истощения. Мы просто не мешали ему, а всячески способствовали восстановительным процессам…

Я проинтуитивила и узнала, как все обстояло на самом деле.

— Нет, Сократ! Это неправда! Зачем ты мне врешь?!

— Твоей нервной системе был критически нужен отдых…

Я схватила провода, подключенные к моему телу, одним рывком выдернула их из себя и отбросила прочь. После чего резко встала и зашагала к выходу из медотсека.

Сократ говорил что-то еще, но я уже не слушала. Глупый примитивный механизм! Как он смеет так со мной обращаться?! Подумать только, три дня! А что, если бы Познающий Бесконечность…

— Как дети? — остановившись в коридоре, прервала я тираду старого зануды, которую и так не слушала.

— Хорошо, — заверил он, — сегодня должны покинуть рукотворные чрева.

— Сегодня?! — чуть не подскочила я. — Та подземная тварь, мало того что владеет псионическими способностями, она еще и редактирует свой геном, как ей вздумается! А ты держал меня в коме три дня?!

— Тебе нужен был отдых, иначе твоя нервная система не выдержала бы! — настаивал Сократ.

— Ты хоть понимаешь, что если та тварь нагенномодифицирует себе всхожесть спор без сероводорода, то нам всем крышка?! — выпалила я, а потом спокойнее продолжила: — По крайней мере, детям точно. Я-то, может, с помощью псионических сил что-то бы придумала…

Не факт, конечно. Но вот если бы споры начали прорастать внутри детских тел… Я невольно поморщилась от этой мысли, после чего быстро зашагала вперед.

— Вот что. Я буду занята! Так что меня не беспокоить! — бросила я искину, перед тем как войти в свою каюту.

Я быстро приняла душ и, натянув чистую одежду, села в позу лотоса.

Медлить больше нельзя, я должна это сделать.

Та тварь слишком опасна.

Она должна умереть!

В памяти всплыли слова Сократа: «Если он убьет тебя в гиперпространстве, твое трехмерное тело упадет замертво! И никакие «танцы с бубном» в медотсеке не вернут в твой организм процессы жизнедеятельности!» А что, если я его там убью? Вся эта грибница сдохнет, воздух очистится от сероводорода, дети будут в безопасности…

После трехдневного отдыха я чувствовала прилив псионической энергии, поэтому нужное состояние наступило быстро, и я отдалилась от своего трехмерного тела, от космолета, направилась вниз, под землю, туда, где когда-то видела его многомерный образ…

Пусть я до сих пор так и не смогла проникнуть в его сознание, но он же пытался меня убить! А значит, попытается убить и детей. Они беззащитны! Я должна успеть, до того как они выйдут из амниотической жидкости.