Многомерная Плесень (СИ)

До начала полета вопрос об очистке атмосферы не стоял, поэтому заранее разработанного плана у нас нет, но мы обязательно что-нибудь придумаем. В любом случае терраформация займет много времени, так что поначалу, скорее всего, придется строить колонию под куполами, а на «прогулки» выходить только в скафандрах.

Придя в исследовательский центр, я стала рассматривать образцы местной биоты, которые наши роботы бережно доставили и поместили в специальные стеклянные «вольерчики». Были здесь существа, напоминавшие земных амфибий, насекомых, членистоногих, множество самых разных растений и губчатые куски грибов. Все это тщательно сканировалось и препарировалось многочисленными манипуляторами. Из некоторых материалов изготавливались препараты для микроскопического исследования.

— Как ты? — раздался голос Сократа.

Обернувшись, я увидела его голографический образ.

— Отдохнула, — призналась я, — даже слишком.

— Взгляни туда. — Он указал в сторону, и я увидела там пустую стеклянную комнатку. Люк на ее потолке открылся, и оттуда вывалился ракоскорпион.

От неожиданности я аж подскочила. Чудовище было примерно вдвое меньше того, с которым мне довелось повстречаться пару дней назад. Однако оно так злобно стрекотало, что внутри все сжалось и похолодело. Тем временем агрессивное членистоногое разводило четыре клешни, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую. Видимо, пыталось решить, кого атаковать. Все это время оно угрожающе изгибало хвост с поблескивавшим острым жалом.

— Оно нас видит? — поинтересовалась я, медленно приближаясь к ракоскорпиону.

— Похоже на то, — ответил Сократ. — Мы тщательно его обследовали, он ничем не отличается от других подобных членистоногих, которых мы просканировали раньше: яда в его жале нет, однако сила хвостовых мышц впечатляет. Нервная система чрезвычайно примитивна…

Чудовище повернулось ко мне и ударило жалом в стекло как раз на уровне моего лица. От резкого звука и неожиданности я отскочила.

— Оно не может разбить этот сверхпрочный прозрачный материал, — заверил Сократ. — Я все рассчитал.

— У него очень быстрая реакция как для существа с примитивной нервной системой, — заметила я, а ракоскорпион тем временем продолжал тщетно долбить стекло.

— Судя по записям, которые собрали наши разведчики, поджидать жертву в укрытии и нападать на нее из воды или прямо в воде — это обычная стратегия данного хищника. То есть во время вылазок тебе следует избегать крупных водоемов.

Я подняла руку, и ракоскорпион застыл, словно соображая, что ему теперь делать.

— Алиса, ты меня слышишь?

— Да, — заверила я, опуская руку и наблюдая, как членистоногое тоже опускает хвост и клешни. — Это что, самая опасная форма жизни на данной планете?

— Похоже на то. По крайней мере, пока мы не нашли ничего опаснее. Зато обнаружили кое-что весьма необычное.

— Что же это?

— Все те же гигантские грибообразные организмы, которыми здесь усеяна вся суша. — Он показал на экран, и там появилось изображение губчатого куска, видимо, отрезанного от одного из местных прототакситов. В нем тщательно ковырялись железные манипуляторы. — Оказывается, местные «грибочки» поглощают углекислый газ, после чего расщепляют его на углерод и кислород посредством фотосинтеза. Прямо как растения.

— Надо же, — изумилась я, — а ведь совсем не зеленые.

— Фотосинтезирующие организмы не обязательно должны быть зелеными, несмотря на наличие хлорофилла. Вспомни земную растительность — она тоже не вся зеленая, — объяснил искин и после небольшой паузы продолжил: — Ну так вот, из углерода они строят свое тело, а кислород, как ни странно, транспортируют в корневую систему.

— И зачем он там?

— Пока неясно, я как раз отправил роботов за дополнительными образцами мицелия. И это еще не все, в клетках данного организма были обнаружены любопытные органеллы наподобие митохондрий или хлоропластов. То есть, скорее всего, когда-то они были симбионтными серобактериями. Представь, они получают от «гриба» серу, сульфаты, воду и питательные вещества, а выделяют сероводород.

— Грибы метаболизируют сероводород? — изумилась я.

— Не совсем, — неуверенно ответил Сократ. — Мы пока выяснили только, что этот яд необходим для созревания их спор. Грибы его, кстати, выделяют в атмосферу. И заметь, кроме того, что местная земля и так богата залежами серы, спустя некоторое время сероводород окисляется до серы и сульфатов, которые тоже оседают в почве, где опять впитываются мицелием и передаются в серопласты. Такой вот сернистый цикл получается.

Надо же, он уже даже назвал выделяющие сероводород органеллы серопластами. Видимо, они все же ближе к хлоропластам, чем к митохондриям.

— Подожди, — нахмурилась я, — но ведь серобактерии могут существовать лишь в сильно восстановительной среде, только там выработка сероводорода энергетически выгодна. А у нас здесь двадцать один процент кислорода в атмосфере, то есть резко окислительная среда, да и грибы усваивают кислород.