Многомерная Плесень (СИ)

— Я тщательно проанализировал твою нервную систему на предмет психических отклонений, способных привести к психотическим симптомам, и ничего не нашел, — своим обычным занудным тоном доложил Сократ.

— Естественно! — взмахнула рукой я. — Из моего генома давно выпилили все гены, способные спровоцировать развитие психических заболеваний.

— Насчет всех я бы не был так уверен, — возразил Сократ, — человеческий организм сложнее, чем представляется.

— То есть ты хочешь сказать, что у меня галлюцинации?!

— Не знаю, но дроны и роботы-разведчики еще раз прочесали всю местность вдоль и поперек, заглянули в каждый уголок той пещеры и под каждый камушек в радиусе трех километров, потревожили всю местную живность…

— И? — торопила я.

— И ничего не нашли. Нет там никаких гуманоидов, и тем более нет и не может быть Тимура.

— Что я тогда видела?!

— Не знаю, но подумай сама: если бы Тимур каким-то образом телепортировался на данную планету, разве он бы не состарился за все это время?

— Святой термоядерный синтез! Да откуда мне знать? Ты сам говорил, что на других планетах все может быть совсем не так, как мы привыкли!

— Но не до такой же степени! — возразил Сократ. — Как бы он мог дышать сероводородом?

— Что же это было? — чуть не расплакалась я.

— Полагаю, из-за переутомления всплыла старая травма утраты друга. Ты в последнее время слишком много работала и почти не спала, я же давно говорил, что нельзя так. Да сама на себя посмотри: ты стала раздражительной и ужасно импульсивной! Раньше за тобой ничего подобного не наблюдалось.

— Взглянула бы я на тебя, если бы ты увидел давно умершего друга! Ах да! Ты же просто железяка! Что ты можешь знать о человеческих чувствах?!

— Известно ли тебе, что депривация сна приводит к галлюцинациям? То есть, по сути, к сновидениям наяву, — продолжал занудствовать искин, совершенно проигнорировав мой выпад.

— Я хорошо выспалась как раз перед приземлением.

— Ага, помню, ты провела в объятиях Морфея ровно два часа семь минут, — кивнул Сократ.

— Разве этого мало? — нахмурилась я. — Ну да, на пятьдесят три минуты меньше положенного, но я чувствовала себя полностью отдохнувшей!

— Охотно верю, — примирительно согласился Сократ. — И все же, полагаю, тебе нужно больше отдыха. Забудь пока о том, что ты видела, займись чем-то простым и приятным, отвлекись, развейся. Понимаешь?

— Как развеяться? Поизучать историю человечества?

— Да хоть так, ты же это любишь. А исследованием планеты я пока займусь сам. Пусть роботы еще раз все проверят, прежде чем ты опять выйдешь наружу.

Мой взгляд упал на шлем скафандра, лежавший на тумбочке у кровати. Я взяла его и увидела прямо над лобовым стеклом огромную дыру с радиально расходящимися трещинами. Просунув в отверстие палец, я оценила ее глубину и заметила:

— Тот ракоскорпион целился точно в видеокамеру.

— Вероятно, представители его вида всегда стараются поразить глаза жертвы. Хорошо еще, что он не принял стекло за глаз. Если бы он его разбил, ты бы получила смертельную дозу сероводорода. — Помедлив немного, Сократ добавил: — Я уже запустил процесс модернизации скафандров. Теперь в них встроят больше одной камеры и сделают стекло попрочнее. Если бы только можно было знать заранее, что местное животное способно расшибить столь крепкий материал, я бы уже давно утыкал скафандры камерами и сделал суперусиленные шлемы.

— Сначала ракоскорпион сломал видеокамеру, а потом в пещере дроны все время находились за мной, так что Тимура было невозможно заснять, — вспомнила я.

— И что?

— Да так, — вздохнув, я вернула шлем на тумбочку и снова приложила лед к голове. — Наверное, ты прав. Мне просто нужен отдых.

***

В комнате отдыха царила приятная полутьма, прямо передо мной располагался большой аквариум, в котором безмятежно плавали люминесцентные рыбки. Конечно, механические, но внешностью полностью идентичные натуральным. Как и серый котик, спавший у меня на коленях.

Вот где действительно чудо робототехники: он даже мурчал абсолютно правдоподобно, пока я его гладила. Впрочем, кто знает, как мурчат настоящие котики? Я живых представителей данного биологического вида никогда не встречала, разве что в виртуальных записях о биосфере Старой Земли.

Насколько известно нашей науке, котиков любили все версии человека, начиная от современной и аж до самого первого Homo sapiens. А может, и предки подревнее, всякие там австралопитеки. Хотя нет, на австралопитеков «котики» охотились.

Чувство умиления, которое мы испытываем при виде «головастых» существ с большими глазами и маленькими ртами — это не что иное, как одно из проявлений родительского инстинкта, призванного укреплять эмоциональную связь с малолетними отпрысками. Забота о потомстве много миллионов лет была важным фактором выживания, так что мы еще не скоро потеряем способность умиляться созданиям, напоминающим детей, как бы мы себя ни генномодифицировали.