Многоликое зло

Это сводило с ума! Ведь он знал о каждом ресторане на этой планете и посетил каждый, заслуживающий внимания.

Странным был не только факт, что он не имел представления о ресторане, но и то, что все повара единодушно сочли его лучшим заведением в мире. Нигде, по их мнению, не подавали лучших блюд из мяса. Только здесь субпродукты готовили с такой изобретательностью. Голод проснулся в нем лишь от прочтения описания предлагаемых соусов, их нежности и оригинального сочетания вкусов.

Но эти негодяи не упомянули названия.

Растерянный, он вошел под своим псевдонимом Шеф-Сталкер и задал вопрос:

«Привет, как называется это место? Мне казалось, я знаю все заведения на этой планете, в которых стоит побывать!»

К его ужасу, дискуссия мгновенно прекратилась, а он так и не получил ответа.

Оставался единственный выход – отправить письмо по электронной почте лично шефам, которых он похвалил, раскрыть инкогнито и получить приглашение.

К счастью, он оказался прав. Через два дня на его адрес пришло сообщение:

«Уважаемый мистер Н.Н. Кеттеринг,

благодарим за Ваш интерес. Заведение, привлекшее Ваше внимание, на самом деле частный клуб. Мы будем рады пригласить Вас на следующее наше собрание, которое состоится в пятницу, 13 мая.

Существует лишь одно условие: Вы никогда ничего не напишете о клубе ни до, ни после посещения. Тем хорошим, что у нас есть, мы не намерены делиться.

Официальное приглашение с указанием адреса доставят Вам 12 мая. Будем рады встрече с Вами.

Приятного аппетита!»

Он не мог оторвать глаз от текста. Пятница, 13!

После окончания школы он ни разу не вышел из дому тринадцатого числа в пятницу.

Первым желанием было отклонить предложение, поблагодарить, но сообщить, что не может его принять.

Потом он опять вспомнил о хвалебных отзывах. В основном они были от шефа, который, как ему показалось, сам испытал все эти вкусовые ощущения, но предпочел сохранить анонимность.

Господи, как он любил мистическую атмосферу ресторана. Кеттеринг живо помнил, когда впервые вошел в ресторан, тогда ему было десять лет; заведение называлось «Верриз». Тогда он шел со своими родителями на шумной, заполненной людьми Риджент-стрит в Лондоне. За спиной захлопнулись двери, и они оказались в ином мире с приглушенным светом, дубовыми панелями на стенах, едва слышными разговорами, ароматом чеснока и приготовленных на гриле мяса и рыбы. Мужчина в смокинге с сильным итальянским акцентом приветствовал родителей, словно те были его давними друзьями, пожал руку ему и проводил их, учтиво поклонившись, вдоль рядов красных кожаных банкеток к их столику.

С потолка свисали хрустальные люстры. На хрустящей белоснежной скатерти стояли хрустальные бокалы и небольшое серебряное блюдо с завитками масла. Вскоре появилось еще одно серебряное блюдо побольше с тостами мельба. Затем ему вручили меню в кожаной обложке бордового цвета, предлагающее настоящие изыски. Через несколько минут в руках отца оказалась толстая, как Библия, зеленая книга – винная карта.

Мимо сновали официанты с серебряными подносами, уставленными тарелками с едой. Несколько человек суетились у их стола. Ему казалось тогда, что он попал на другую планету, в другую вселенную. С того момента Найджел Норберт Кеттеринг знал, что готов провести всю жизнь в этом мире. Но даже в возрасте десяти лет он заметил то, что было сделано неправильно. Мелкие недостатки. Официант забыл принести заказанную к горячему стручковую фасоль, и ему пришлось об этом напомнить.

Отец ворчал, что его стейк прожарен сильнее, чем он просил, но в целом был доволен работой официантов и не собирался жаловаться. Он был смущен, а мама удивлена, когда маленький Найджел поднял руку, подзывая официанта. Через пять минут расстроивший папу стейк был заменен.

Это было начало. Сейчас, к сорока четырем годам, ему удалось добиться того, что превзошло все давние мечты. Однако еще оставались рестораны, входя в которые он испытывал трепет, как и в «Верризе» много лет назад.

А теперь появился еще один, превосходящий все, вместе взятые.

Но приглашение было на пятницу, тринадцатое. Он отправил письмо с вопросом: нельзя ли прийти в другой день? Ответ последовал в течение минуты:

«Нет. Ваше сообщение расценено нами как отказ. Благодарим за обращение».

Паника охватила его с той же скоростью, с какой двигались пальцы. На лбу выступили капли пота.

Он напечатал:

«Нет, я не отказываюсь. Благодарю, я непременно приду».

Последующие три месяца тянулись медленно и больше походили на три года.

В каждом ресторане его все раздражало.

Бестолковые, совершенно тупые официанты с такой гордостью рассказывали о блюде дня, будто лично поймали эту чертову рыбу или своими руками жарили на гриле мясо. Он с отвращением смотрел на закуски – моллюсков, утопающих в ароматизированном масле с неприятным запахом, и пасту, больше похожую на творение посетителей уроков оригами, которые проводят в специальных лечебных учреждениях.

Он разорил дюжину ресторанов со звездами Мишлен и заставил закрыться четыре новых, едва успевших распахнуть двери для всякой голытьбы.

Наконец наступил великий день.