Многоликое волшебство

Когда вокруг северных ворот еще только начал собираться ударный отряд, кольцо вокруг города окончательно замкнулось. Противник явно опережал его как минимум на шаг. А затем начался сущий ад.

В одни из ворот, взорвавшиеся огненной вспышкой, устремились вражеские рыцари и, удерживая пятачок, позволили проникнуть внутрь крепости достаточно большому отряду, чтобы не приходилось рассчитывать выбить их из города наскоком. Когда он получил полный отчет о происшедшем от очевидца, то единственное, что пришло в голову, чтобы приостановить вторжение мондарков со всех сторон — самим охлаждать раскаленный проход и тут же забивать его, как живой баррикадой, своими рыцарями. Жестоко по отношению к своим, но что делать. Отдав распоряжения подготовить соответствующие отряды около каждых ворот, он увидел, что, по крайней мере, еще с одними он уже опоздал. Но зато в третьих удалось запломбировать пролом и отстоять путь в город, хотя по существу это уже не имело большого значения, потому как в городе находилось уже слишком много мондарков. Удержанные ворота могли разве что позволить протянуть сражение в городе достаточно долго, чтобы успеть начать прорыв из Дальнего бастиона.

Из отправленных под землю сотен осталось чуть более пяти десятков, и сэр Ринальд, поспешил последовать за ними, распорядившись строить оборону таким образом, чтобы враг постепенно оттеснял защищающихся к северной части города, а в самих Северных воротах, когда их вышибут, в чем он ни секунды не сомневался, стоять насмерть. Это был единственный шанс спасти хоть что-то.

Уже в подземельях он тотчас же отдал идущим впереди распоряжение поторапливаться. Время, если еще и было, то в обрез, а назад передал, чтобы за ними растянули одну сотню на весь ход, для оперативной передачи информации.

Холодные низкие стены, влажный спертый воздух, бестолковая толчея. Не так он себе рисовал свое первое настоящее сражение…

Тут Ринальд почувствовал, что стало суше и теплее. Опыт сегодняшнего дня легко подсказал ему ответ. Оглядевшись по сторонам, он обратил внимание на почти неприметную дверь слева. Распахнув ее, он рванулся в комнатушку с криком:

— Сюда.

Последовать за ним успело не более десяти человек, прежде чем огненный вихрь захлопнул догорающую дверь. Подземный ход наполнился долгим, протяжным стоном. Кислорода в воздухе почти не осталось, да и вонь поднялась нестерпимая. Чувствуя, как под нагревшимися доспехами зачесалась кожа, он понял, что даже здесь не избежал ожогов. Что же это за чудовищный жар? Что в состоянии его создавать?

Один из солдат обнаружил в углу невесть когда припасенную кадушку с водой, протухшей и зацветшей, но с ее помощью удалось остудить доспехи и утолить внезапно разгоревшуюся жажду. Оглядев оставшихся в живых, сэр Ринальд обратил внимание, что один из них так и вбежал в обнимку с седлом, а теперь не мог положить его на пол из-за не желавших разгибаться, судорожно вцепившихся пальцев. Почти всех трясло крупной дрожью. В глазах застыл ужас смерти, лизнувшей их всех своим жарким языком.

Надо что-то придумать. Чем-то занять их, пока все не ударились в панику, собственно, как уже сделал он. Ринальд не понимал, что ему теперь делать и зачем… О спасении сражения и армии — не могло быть и речи. Он, сэр Ринальд, барон Севвойский, полковник Хаббадской Императорской Гвардии, командующий третьей армией Хаббада, четвертый военный советник Его Императорского Величества, управляющий военной провинцией Курры, один из самых молодых и талантливых военачальников империи, позорно проиграл свое первое сражение. Враг все время был на несколько шагов впереди и, имея подавляющее численное превосходство, легко с ним разделался. В городе еще кипит из последних сил отчаянное сопротивление, но все уже кончено. Это как в его любимых шахматах, мат уже неизбежен, но до того, как его поставят, надо сделать еще несколько ходов. Но что же он может хотя бы попробовать сделать теперь, имея всего десяток солдат? Он, потерявший так бездарно многие тысячи, доверенные ему императором…

Путаясь в мыслях, он едва не потерял сознание, тяжело оперевшись о стену, о чем тут же пожалел. Дико засаднила обожженная спина.

Нет, идя по этому пути, он ничего не добьется. Он должен хоть что-то сделать…

Да, вот оно. Надо будет пробиться наружу и передать подробную информацию о нашествии. Надо предупредить как можно скорее, чтобы Хаббад успел подготовиться к отпору…

Здесь их никто не обнаружит, он и сам нашел дверь только с помощью проснувшегося звериного инстинкта самосохранения, а вряд ли кто станет тщательно обследовать стены. Значит, рано или поздно, им должен представиться шанс вырваться отсюда. О том, чтобы выходить в коридор прямо сейчас не могло быть и речи, — они сразу же испекутся не хуже яблок на углях. Надо ждать, а ожидание — губительно для морального состояния оставшихся в живых солдат.