Многоликий король. Юл Бриннер

Вера брала уроки пения, а Юл, пользуясь протекцией секретаря Сержа Лифаря, поступил в престижный лицей. Он проучился в лицее два года, и эти годы были одинаковы тяжелы и для Юла и для лицея – он был строптивым, не желающим признавать правила, студентом. Кроме того, он не знал французского, и не проявлял желания его учить. Марусе жилось очень сложно, денежная помощь от Бориса приходила крайне редко и нерегулярно, круг ее общения ограничивался двумя – тремя русскими знакомыми, дети жили своей жизнью.

Как-то секретарь Лифаря пригласил Веру с Юлом в ресторан, где пел знаменитый цыганский хор Ивана Димитриевича. Юл сразу почувствовал себя так, как будто он попал в родную стихию. Он был очарован их пением. Иван Димитриевич был известен тем, что еще до наступления «смутного времени» пел для царской семьи в цыганской слободе Мокрое под Москвой, куда приезжали сливки высшего российского общества. Поклонником Димитриевича был Григорий Распутин, да и сам царь жаловал Ивана своим вниманием.

Находясь под впечатлением от услышанного, Юл потребовал чтобы Маруся купила ему гитару, сказав, что хочет брать уроки пения. Но вместо классических фиоритур учился пению у Ивана Димитриевича, который почувствовав в юноше талант, открывал ему секреты цыганского пения.

Юл подружился с его детьми – Валей, Алешей, Марухой. Алеша учил Юла игре на гитаре, Маруха– кое-чему еще…

Юл усердно учился, он играл часами, яростно терзая струны и сбивая пальцы в кровь. Он усвоил правила цыганской жизни, которые ему преподали новые друзья. Алеша говорил: «Играй не очень громко, только до горизонта». У Валентины голос был необыкновенной красоты и силы. Когда она пела, ее черные глаза загорались, голос лился огненной лавой, не оставляя равнодушных. Вот она так и пела – «до горизонта».

Фактически, Юл приобрел новую семью, Димитриевичи приняли его в свой клан как родного, ни о чем не спрашивая, ничего не требуя. Юл делал большие успехи. Он начал выступать уже в 1935 году, когда ему еще не исполнилось пятнадцати лет. Свой первый концерт он дал 15 июня 1935 года в русском ресторане «Распутин».

С гитарой он был неотразим. Все, кто слышали и видели юного Бринера, считали его чистокровным цыганом, принадлежавшим к многочисленному клану Димитриевичей.

Он пел и играл на гитаре в сопровождении тридцати гитаристов. Концерт был настоящей сенсацией. Сколько страсти, молодого задора было в этом юноше, впервые вышедшем на большую сцену. Тот день он запомнил навсегда, как и совет Ивана: «Когда поешь с гитарой в руках, ты должен выглядеть сильным, настоящим мужчиной». Таким он и был в день своего дебюта. Особым успехом пользовалась разрывающая душу песня «Окончен путь». Юл пел ее своим густым бархатным голосом, Алеша вторил, в зале творилось нечто невообразимое. Подвыпившие гости не жалели денег, бросали их на сцену, – гуляли широко.

Красавица цыганка Маруха, дочь Ивана, стала первой жертвой мужского обаяния Бриннера. В благодарность за то, что Юл не отверг ее, девушка однажды, внимательно посмотрев на его руку и поводив по линиям ладони пальцем, сказала: «Ты, Юл, станешь королем. Увидишь, мои слова сбудутся, я правду говорю»…

Но был еще один мир, который увлек Юла так же сильно, как и цыганское пение – это был цирк. Парижский Cirque d’Hiver был одним из самых известных цирков в мире, и, как только Юл пришел посмотреть представление, он сразу почувствовал себя дома.

Особенно ему понравились «летающие» акробаты на трапеции, и он решил попробовать себя в этом амплуа. Но, к сожалению, это закончилось тем, что он упал с трапеции на стопку монтажных труб и попал в больницу со множеством переломов и поврежденным позвоночником. На этом его цирковая карьера закончилась. Правда, ходили слухи, что это случилось неспроста – один из акробатов перерезал трос из ревности, так как Юл усердно ухаживал за его женой.

Тогда, во время жестоких болей, Юл пристрастился к морфию. Сначала это облегчало страдания, а потом он почувствовал зависимость от наркотика. Чтобы избавиться от наркотической зависимости, он поехал в Швейцарию, где жила его родная тетя Вера, она поместила его в клинику, где он прошел интенсивное лечение. Более года он жил в семье своей тетки, она заменила ему мать.

В 1938 году Юл возвращается в Париж, тяга к театру, сцене не оставляет его, и он поступает учеником в русский театр Людмилы и Георгия Питоевых. Это был небольшой театр, в котором давали представления на русском и французском языках. Юл, как говорится, был «прислугой за все»: он подметал сцену, строил декорации, даже шил костюмы. Это была отличная школа – он узнал театр изнутри.