Многоярусный мир: Создатель Вселенной. Врата мироздания.

Перед мысленным взором Вольфа возникло лицо отца — красивые соколиные черты, большие, похожие на черные бриллианты, глаза. Всевышние не старели. Их тела сохраняли физиологическую молодость двадцатипятилетних. Но чувства побеждали всесильную науку, атакуя в союзе со временем, они накладывали морщины на прочную плоть.

Когда Вольф видел отца в последний раз, лицо того заметно покрывали черты ненависти. Бог знает, как глубоко исказила ненависть его лик с тех пор.

Будучи Джэдавином, Вольф в ответ на отцовскую ненависть платил той же монетой, но не разделял кровожадных устремлений многочисленных братьев и сестер. Он не предпринимал против них никаких шагов. Теперь же, когда надругались над невинной Хрисеидой, ненависть в его душе взывала к мести.

«Врата, ведущие в мир Уризена, были похожи на изображение «Гексакулума». Роботам потребовалось двадцать два часа, чтобы соорудить аналогичную установку.

К тому времени все наблюдатели планеты передали сообщения. Кикахи в поле зрения не оказалось. Отсюда не следовало, что неуловимый парень покинул планету — он вполне мог находиться в одном из тысячи ее укромных уголков. Планета по площади превосходила Землю, и наблюдатели, естественно, не могли охватить всю ее территорию. Ждать его появления не имело смысла. Вольф решил не терять времени. В ту секунду, как закончили постройку аналога «Гексакулум», он стал собираться в путь. Наевшись и напившись вволю — неизвестно, когда ему еще представится случай сесть за стол, — он вооружился ручным лучеметом. Могло показаться странным, что с помощью столь примитивного оружия он рассчитывал одолеть смертоносную технику Всевышних. Но по иронии технического развития самые простые способы убийства иногда оказывались наиболее эффективными. Впрочем, он не обольщался на сей счет. Он слишком хорошо знал разнообразные ловушки своих собратьев.

— Итак, — произнес он, — в путь! Больше ждать нет смысла!

Он вошел в узкое пространство внутри «Гексакулума». Вихрем засвистел и рванулся к нему ветер. Упала тьма. Словно огромные руки сдавили грудь. В одно стремительное мгновение нахлынула и спала вся эта масса ощущений.

И вот он стоит на траве близ гигантских деревьев «вайя», неподалеку плещется прибой. Над островом и кромкой моря нависает багровое небо — лишенное солнца и светящееся ровным светом. Одежда осталась на нем, хотя при прохождении сквозь Врата ему показалось, что ее сорвало. Оружие также уцелело. Конечно, это не было внутренним двором крепости Уризена. Ибо в таком случае крепость была бы самым неудобным местом жительства Всевышнего.

Он оглянулся на доставившую его звезду — Врата исчезли, лишь высокий и широкий шестиугольник из багрового металла образовался на их месте на плоскости валуна. Вольфу вспомнилось, как что-то подтолкнуло его в проходе и как ему пришлось сделать несколько шагов, чтобы не упасть.

Довольно быстро он понял, что Уризен сдублировал Врата и перебросил его в неизвестное место.

Вольф отчетливо представлял, что может произойти при попытке вернуться сквозь те же Врата. Но он никогда не сдавался без боя.

Сойдя с валуна, он обнаружил, что Врата, как он и предполагал, служили и для выхода, и для входа.

Позади кто-то кашлянул. Вольф обернулся, держа наготове лучемет.

Глава 2

В нескольких футах от него на самом краю скалистого берега находилось странное существо, похожее на жабу. Подогнув колоннообразные ноги, не имеющие, казалось, костей, оно сидело на корточках и покачивалось на огромных перепончатых ступнях. Широкое, похожее на человеческое, туловище оказалось безголовым, а вот из живота выпирала длинная и гибкая, как у гуся, шея, заканчивающаяся вполне человеческой головой. Правда, ушей не было, а череп, равно как лицо и все тело, покрывал темно-синий маслянистый мех. Плоский нос очерчивали длинные, узкие ноздри, рот окаймляли усики из красной плоти. Большие глаза цвета зеленого мха глядели на Вольфа.

— Джэдавин! — произнесло существо на древнем языке Всевышних. — О, Джэдавин! Не убивай меня. Разве ты меня не узнаешь?

Джэдавин был ошеломлен, однако не преминул оглядеться вокруг: странное существо вполне могло служить отвлекающим маневром.

— Джэдавин! Неужели ты не узнаешь своего родного брата?

Вольф покачал головой. Тюлене-лягушечье тело, безухая голова, синий мех и расплющенный нос с длинными ноздрями существенно затрудняли идентификацию. Если существо и было когда-то его братом, то с тех пор, должно быть, минули тысячелетия.

Вот только голос... Вольф покопался в пыли воспоминаний, словно собака в старой ветоши, но... Он вновь покачал головой и, взглянув на жабообразное существо, спросил:

— Кто вы?

Существо захныкало, и по жалобному завыванию нетрудно было догадаться, что его брат — если только это и в самом деле был его брат — пребывал в столь гадком образе весьма долгое время. Ибо ни один Всевышний не унижал себя плачем.