Многогранники

На следующую лекцию приперся Крестовский, и Димке пришлось призвать на помощь все самообладание, чтобы не посмотреть в его сторону. А на перемене он замешкался, и сбежать не получилось. Машка обратилась к нему с вопросом. Жутко хотелось начать орать, еще сильнее — схватить ее за плечи и встряхнуть, чтобы она наконец перестала делать такое честное лицо. А уж когда она заговорила про фото… Димка смутно помнил, что он отвечал. Особенно когда в поле его зрения появился Крестовский. Сколько сил понадобилось Димке, чтобы просто толкнуть того плечом, а не сломать ему нос или не свернуть шею…

К счастью, после этого Крестовский с занятий свалил, а оживившаяся непонятно с чего Шилова сделала предложение, от которого Димка не смог отказаться. И не потому, что предложение было сногсшибательным, а потому что отпустить безбашенную Шилову одну на фотосессию к малознакомому упырю было бы по меньшей мере непорядочно. Димка заранее бесился оттого, что ему придется разгребать грядущие проблемы девушки Крестовского… Но ситуации это не меняло.

— Кстати, фотосессия в стиле ню, — будто невзначай сообщила Юла, когда они уже ехали к назначенному месту.

Димка, который к окончанию ее фразы успел сделать глоток сока из бутылки, поперхнулся и почувствовал, что сок пошел носом. Блин. Второй раз за день он давится, и оба раза — из-за Юлы!

Пока он кашлял и рылся в рюкзаке в поисках салфеток, Юла как ни в чем не бывало чем-то там мазалась. Чем она вечно мажется, Димка никогда не понимал. Все равно на лице ничего не было видно. Наконец прокашлявшись и дав отмашку поглядывавшему в зеркало Андрею, что он не помер, Димка вытерся и повернулся к девушке Крестовского:

— Юленька, милая, ты совсем ку-ку?

— Димочка, милый, не будь занудой, — попросила Юла и снова ангельски улыбнулась.

— Лучше бы опять штраф за витрину, — пробормотал Димка и, добавив во избежание неожиданностей: — Помолчи минуту, — допил наконец сок.

Его предосторожности не были лишними, потому что Юла выдала поучительным тоном:

— Даже Ромка согласился. А уж ты-то…

— Ваще не удивила. У него с мозгами совсем…

Хотя, признаться, Димка удивился, и еще как. Крестовский собирался сниматься голым? Он совсем с дуба рухнул? Или правда настолько мозги с Юлой растерял? Неожиданно такая бурная личная жизнь Крестовского вызвала острый приступ зависти.

Русик, модный фотограф, не понравился Димке с первого взгляда. И нет, не из-за дебильного имени и даже не из-за выкрашенных в розовый прядей волос. Не понравился тем, как смотрел на Юлу. Он нес какую-то пургу про то, какой в Юле внутренний свет, а сам шарил взглядом по ее обтягивающему брючному костюму, будто свет прорывался прямо сквозь ткань и преимущественно ниже талии. Димка поманил Юлу к себе и, стоило той подойти, заявил:

— Уходим.

— Нет. — Юла вцепилась в его запястье как клещ. — Ты обещал. Это на полчаса.

— Юля, мне не нравится этот перец.

— Так ты его не ешь, — сверкнула улыбкой Юла и убежала под софиты.

Как бабочка, блин.

Следующие двадцать минут Димка хмуро наблюдал за тем, как Юлька принимает всякие нелепые позы и пытается призывно смотреть в камеру. Выглядело это кошмарно. К тому же в помещении было просто адски жарко. Вероятно, предполагалось, что все, кто не ню, должны были сдохнуть еще на подлете к студии. Юла сняла пиджак и теперь позировала в брюках и майке. Русик заметно оживился, Димка окончательно скис.

Когда же Юла подошла к нему и обрадовала тем, что сейчас начнется ню, у Димки мелькнула малодушная мысль подождать в коридоре. Но оставлять Юлу наедине с упырем не хотелось.

— Юль, вот на фиг тебе это, а?

— Я хочу запечатлеть, — вдруг очень серьезно ответила Юла.

— Что именно? Голую задницу?

— А хотя бы и ее. Ты видел, какой красивой была моя бабушка? Я вот листаю ее фото, а она с каждым годом все…

— Что «все»?

— Все сильнее становится бабушкой, понимаешь?

— Ну так ей и лет-то сколько! — повысил голос Димка.

— Ну и что? Когда мне операцию делали, я подумала, что мне и восемнадцать может не исполниться, понимаешь? Теперь шрам этот… — Юла указала на горло. — А я хочу, чтобы красиво.

Димка выдохнул и запустил пальцы в волосы.

— Юль, тебе Крестовский что, мало комплиментов делает?

— Да тебе-то какое дело? — огрызнулась Юла. — Он тут вообще ни при чем.

— Блин, Шилова, если я тебе сейчас скажу, как офигенно ты красива, мы пойдем наконец домой, а?

Юлька посмотрела на него так, как иногда смотрела Лялька, когда он, по ее мнению, городил чушь.

— Хочешь — уходи. Я и сама справлюсь.

С этими словами она взялась за низ майки.

— Ой, дура ты, Шилова. У меня слов на тебя других нет.

Димка сдернул толстовку вместе с футболкой и процедил сквозь зубы:

— Джинсы снимать не буду.

Улыбкой Юлы можно было зажигать звезды.

Под софитами дышать было вообще нечем, а стоять полуголым оказалось неожиданно неловко. Он не привык вот так, при ярком свете.

Юла, как бы ни хорохорилась, майку сняла, только отвернувшись к стене, и долго возилась с застежкой бюстгальтера. Русик вызвался было помочь, но Димка одним взглядом умерил его пыл.