Много шума и... ничего

Мы едва успели натянуть ботинки и накинуть на себя непромокаемые накидки — дождь не прекращался, — как Слава уже нетерпеливо гудел нам, требуя поторопиться. В итоге я забыла сачок, а Вася свой спиннинг, который хоть и уступал Славиному автомату, но все-таки был хорош.

— Ну точно пути нам не будет, — заявил он, когда обнаружил свою оплошность.

— Не каркай! — рявкнул на него Слава. — Доедем с ветерком.

Увы, ветерка не получилось. Уже через несколько минут Слава недовольно крякнул и сердито спросил:

— Ну вот, можете радоваться, бензин на нуле.

Придется возвращаться.

— Ты забыл заправиться? — радостно переспросил его Вася, который с самого утра бубнил, что ехать на рыбалку по такой погоде сродни самоубийству.

Слава метнул на своего единственного отпрыска уничижающий взгляд и пробормотал что-то вроде того, что всегда мечтал иметь дочку.

— Возвращаемся, — решительно заявил Слава. — Бензина едва хватит, чтобы дотянуть до кемпинга. О том, чтобы добраться до бензоколонки, и речи быть не может. Разживемся дома у кого-нибудь бензином и снова поедем.

— Представляю, как все будут потешаться над нами, — уныло промямлил Андрей. — Сунут нам под нос полные корзины и будут хихикать, что они без всяких машин наловили кучу рыбы, а мы возвращаемся с пустыми руками. А потом еще станут жарить ее у нас под носом.

Славе такая мысль тоже приходила в голову, и она ему очень не нравилась. Однако другого выхода, кроме как повернуть обратно, не было. Бензина было и в самом деле мало, счетчик уже давно показывал абсолютный нуль. И двигались мы до сих пор, должно быть, только благодаря остаткам оксида азота, которые заблудились в двигателе и позволяли тому работать.

Чтобы срезать дорогу и сохранить последние капли бензина, Слава свернул на узкую и мало использующуюся по назначению дорожку. Ехать по ней приходилось очень осторожно — от дождя она совершенно раскисла и превратилась в нечто, сильно напоминающее болото. И вот там, где эта дорожка выходила к берегу моря, мы все разом (исключая, понятно, Славу, который если и отрывал взгляд от дороги, то только чтобы взглянуть на приборы, видимо, надеясь, что они вдруг покажут, что бак полон) увидели место, просто созданное для рыбалки в дождливую погоду. Нас просто поразил навес, и не просто из полусгнивших от жары и дождей досок, а из самых настоящих крепеньких брусьев. Тут даже Вася забыл про свое брюзгливое настроение и буквально завопил:

— Стой!

Слава испуганно вздрогнул и отдернул ногу от педали газа. Машина резко встала, а водитель разразился серией проклятий, адресованных своему дорогому сыночку.

— Почему ты такой придурок? — спросил он у моего братика, и, к счастью для себя, не дожидавшись ответа, добавил:

— Теперь мы тут надолго застряли. Что хоть случилось?

— Целое море, а в нем полно рыбы! Она просто плещется! — восхищенно ответил за Ваську Андрей и попал в точку, так как воды вокруг и в самом деле было предостаточно.

— Что море, это точно, — скорбно заявил Слава, пробуя завести машину.

Это ему, против ожидания, удалось, и он восхищенно прищелкнул языком, отдавая дань своему мастерству водителя. Теперь его голова не была занята машиной, и он обернулся к нам как раз вовремя, чтобы увидеть, как Андрей, выпрыгнув из салона и размахивая удочкой, мчится к бухточке, где резвится тьма-тьмущая рыбы.

— Господи! — ахнул Слава и тоже выскочил из машины.

Мы с Васей рассудили, что глупо теперь и даже опасно оставаться сидеть в машине, и тоже вылезли.

Глупо — потому что на турбазе будут смеяться только над нами с Васькой, вернувшимися без улова.

Опасно же потому, что Слава может в этом случае поручить нам делать что-нибудь менее приятное.

Например, собирать ежевику, а она в этом году уродилась очень уж колючая, или кизил, который остался сейчас только поглубже в горах, и потому его сбор — настоящая пытка.

— Как нам повезло! — восхищенно восклицал Андрей, раз за разом закидывая удочку и проворно складывая к себе в корзину упругих блестящих рыбешек.

Когда он повторил эту фразу в шестой или седьмой раз, со стороны дороги раздался достаточно громкий хлопок. Мы с Васькой почему-то вместо того, чтобы в страхе замереть, поспешно вскарабкались на пригорок. Оттуда мы увидели, как Слава, выронив из рук пойманную рыбу, медленно поворачивается к своей машине, ожидая увидеть полыхающее зарево. К нашему удивлению, машина внешне не пострадала. Она была в порядке, если не считать нескольких струек синего дыма, вырывавшихся сзади из-под днища автомобиля.

Струйки не обнадеживали. Слава залез под машину и констатировал:

— Кто-то испортил наш глушитель.

Мы дружно застонали, так как поняли, что добираться до турбазы нам придется пешком. К тому же придется еще тащить на себе пострадавшую машину. В таком состоянии ехать она не могла, то есть, может, и могла, но Слава не разрешил нам это проверить. Он опасался, что если автомобиль тронуть, то у него еще что-нибудь взорвется.

— Что же это такое? — растерянно повторял Слава. — Сначала у Суреныча, теперь у меня. Кто же следующий?