Мне все равно

Я снова вспоминаю то кино – не могу его смотреть, просто не могу. Но эта фраза – вам и не снилось горе.

Почему кто-то считает, что имеет право решать чье горе настоящее, а чье нет?

Да, я понимаю, что у миллионов людей в мире горя намного больше, чем у меня! Подумаешь – горе! Парень уехал.

Не бросил же, не предал, не обманул! Просто уехал…

Не могу больше.

Когда я поняла, что Ромка победит, что он первый, я была так счастлива! Орала как ненормальная у ноута, где смотрела трансляцию.

А потом увидела на записи как к нему подлетела Таша. И… присосалась как пиявка.

Все это уже было. Да, вспомнила тот бой на ринге, ту незнакомую девицу.

Эта девица очень даже знакома. И я знаю, как она к нему относится, и знаю, что она рядом. Все время рядом! Каждый день!

Я поздравила его, голос сел от криков…и от слез. Не могла сдержаться. Но Ромке об этом знать не надо. От том, что я ревела.

Он, конечно, оправдывался.

Да знаю я, знаю, что в этом нет его вины!

Только вот нифига не легче.

Стараюсь все силы бросить на учебу, так, чтобы уже тошнило к вечеру от всего. И чтобы никаких мыслей, только бы голову на подушку и спать.

В школе отвечаю, как автомат, пишу тесты тоже как автомат. Баллы отличные, одни пятерки.

Мне всё равно.

Блаженное состояние хоть в чём-то возвращается.

На перемене сижу в классе, делая вид, что что-то учу. Просто, чтобы не общаться. Хотя со мной особо никто и не общается. Как будто я опять пария – неприкасаемая. На самом деле это, конечно не так. Никто мне бойкот не объявлял. Просто я сама поставила стену вокруг. Не хочу. Даже с Коршуном, Селеной, Да Винчи.

- Щепка, я поговорить. – а вот это неожиданно. Миронова садится напротив.

Сначала хочу проигнорить. Промолчать. Но всё-таки отвечаю.

- Ну, говори.

- Я не прощения просить. Просто знай, я поступила как мразь. Я это понимаю. Ненавидела тебя. Думала, что если бы не ты, то Тор был бы моим.

Молчим несколько минут. Хорошо, что в классе никого. Никто не мешает нам молчать. Знаете, это иногда полезно, помолчать вот так.

- Я считала, что права. Фотки твои с тем парнем сделала я. И отправила с левого номера Тору. Ну это так, чтобы ты знала.

Да я, в общем, наверное, и без признаний была в курсе. И зачем мне сейчас вот это всё?

- Высказалась? Легче стало? – смотрю на неё, мечтая, чтобы она просто ушла.

- Не легче, если тебе будет приятно.

- Мне всё равно.

- Ясно, - ухмыляется.

Поворачивается чтобы уйти, но что-то её останавливает, она снова рядом, садится на стул перед моей партой, смотрит на меня.

- Короче. Эта Наташа, которая вокруг Тора вьется… ты ей не верь. Просто. Чтобы она тебе не говорила, чтобы не писала. Ромка любит тебя. Он никогда бы не стал вот так. Ну… я уверена. Вот в нём точно уверена! А она просто сука.

Неожиданное признание. Стараюсь дышать ровнее. Зубы сцепив смотрю вниз, в учебник. Все расплывается. Но это не слезы. Это просто усталость. И боль. Но что-то горячее капает вниз…

- Мирон! Отошла от неё, быстро!

- Стас, не надо! – звонкий голос подружки Коршуна режет слух.

- Уймись, ничего я ей не сделала. Отвали!

Понимаю, что что-то не то творится.

- Коршун, не трогай её. Все нормально. – нахожу в себе силы остановить.

- Лера, все в порядке? – Селена садится туда, где минуту назад сидела Миронова.

- Да. Нормально.

- Что она сказала?

Да, действительно, что она сказала? Правду?

Ромка меня любит, а Таша…

Только вот там сейчас рядом с ним она, а не я! Она!

А мне просто больно, и я не могу справиться. Но что делать? Не к психологу же идти? Может и стоит. И я готова. Но если я скажу бабушке, что мне нужны деньги на психолога она начнет волноваться. Если скажу маме – она тут же примчится в Москву.

Поэтому – улыбаемся и машем, да?

Старательно делаем вид, что все хорошо. Особенно вечерами, когда Тор звонит. Или днем. Иногда утром, как сейчас.

Очень странный звонок.

- Мышка, я тебя люблю.

У меня уже нет сил ответить. Я молчу.

- Мышь, я… тут… в общем, я боюсь, что ты узнаешь об этом не от меня. Таша ночью завалилась ко мне в комнату. Я её прогнал. Вот. Это всё, что ты должна знать. И верить мне.

Странно, но меня это как-то уже совсем не трогает.

Я сломалась. Наверное.

- Хорошо, Ром. Я поняла. Извини, я в школу опаздываю.

Отключаюсь, потому что реально не успеваю доесть завтрак. Он снова звонит. Не отвечаю. Пишет.

«Мышь, что случилось? Она тебе что-то написала?»

«Лер, пожалуйста, ответь! Ну это треш, я понимаю, но я не виноват».

«Лерка, любимая, не молчи, я просто вздернусь! Я люблю тебя».

«Калерия! Немедленно ответь!» – и куча разных смайликов, от смешных, до грозных…

«Лерка, любимая, прости, я правда не виноват. Я люблю тебя. Верь мне! Я тоже больше не могу! Мне тоже очень плохо! Но осталось всего пара месяцев! Мы должны потерпеть! Обязаны все вытерпеть! Любимая, слышишь меня? Летом я тебя заберу. Мы поженимся и будем вместе, всегда, слышишь? И у нас с тобой будет трое детей. Обязательно. Можно и больше, но мне кажется эта цифра оптимальна. Лерка. Люблю. Помни!»

Я реву. Потому что не получается верить. Нет сил ждать. Тупая боль в груди никуда не уходит. Не проходит. И я не могу больше жить с этой болью.