Мне все равно

- Привет, тётушка, как ты, уже бегаешь стометровку?

- Почти, - голос убитый, почему-то сразу сжимается сердце. Что, опять?

- Что-то случилось?

- Угу… я, кажется, замуж выхожу…

- Надеюсь, за Сашу?

- Нет…

Глава 47

Это Ромка? Ромка? Неужели…

- Ромка!

- Мышка!

Обниматься на виду у всех, целоваться – абсолютно плевать, кто смотрит, это их проблемы!

Огонь! Между нами огонь! Мы вместе, приклеиваемся друг к другу – не разорвать. Мы как кусочки одного пазла. Мы – целое только вместе!

Мы рядом! Мы вместе! Мы!

Мы словно пытаемся врасти друг в друга, каждой клеточкой дотянуться, дотронуться.

Мой Тор, громовержец, мой Ромка. Мой Роман…

Слышу чей-то голос назойливый. Плевать. Плевать кто и что говорит!

Дайте же нам надышаться друг другом! Неужели не ясно!

Ромка поднимает голову.

- Таш, прости, пять минут, а? Десять…

Двадцать, тридцать, миллион! Все эти минуты он мой! И пошла к чёрту эта…

Таша? Стоп, она с ним прилетела?

Отстраняюсь, смотрю на Ромку.

- Лерка… я соскучился смертельно. Поедем домой?

- Поехали.

- Тор, у нас в машине места нет. Ты же с нами должен ехать. Привет, кстати, я Таша, ну, ты уже поняла.

Поняла. Бледнею.

Я видела, что она красивая. Такая… идеальная. До отвращения. И приторная. И… Я словно считываю, сканирую всё то, что эта девица так тщательно пытается спрятать.

- Наташ, за мной отец приехал, я поеду с ним и с Лерой.

- Ром, у нас встреча через час в студии, короткая запись, интервью.

- Я помню, адрес скинь, или договоримся, мы на нашей машине за вами поедем.

Студия, запись? Она издевается? У человека выходные! Я…

Видимо моё возмущение слишком откровенно написано на моем лице. Ромка виновато улыбается.

- Малышка, прости, но… такая жизнь теперь. Зато это не бои, морда цела.

Я молчу, просто обнимаю его. Прижимаюсь, чувствуя, как его сердце… как драм-машина – я помню его стихи.

- Пойдем?

- Сын, мне-то хоть можно тебя обнять?

Отец Ромки, который до этого разговаривал с мужчиной, вышедшем из зала для VIP-пассажиров, подходит к нам. Я отстраняюсь, и тут же ловлю улыбку Таши, она оказывается рядом.

- Так хотела с тобой познакомиться, узнать, кто украл сердечко нашего Тора. Можно селфи? Покажу тебя нашим.

- Может не надо? – почему-то не хочется.

- Надо, надо! Считай, это часть пиар программы твоего будущего мужа, он уже всем рассказал, что зарабатывает на свадьбу.

- Таш, не придумывай, я никому не рассказывал. И… давай Леру не будем в это впутывать, а?

- Почему? Не хочешь, чтобы все узнали какая у тебя красивая невеста?

- А если не хочу? – он почему-то напрягается, а я поворачиваюсь к Таше.

- Если надо, я готова. На селфи. И на фото с Ромой, сделаешь?

Обнимаю моего – моего, а не их! – Тора, улыбаюсь. Деваться ей некуда, она нас «щелкает». И тут же притягивает меня для селфи.

- У! Какие мы классные! Сейчас обработаю, отправлю всем. Ты куколка, спасибо! А вам, Роман Игоревич, двойка! Я для вас стараюсь!

Я поняла, что она специально нарочито перешла на «вы», шутит, но Роман не улыбнулся даже.

- Таш, потом обсудим, ладно? И давай пока не будем никуда фото Леры выставлять.

- Хорошо, хорошо, как скажешь. На самом деле так даже лучше. Если поклонницы думают, что ты не занят, то… - она улыбается мило, но я понимаю, что это вовсе не попытка шутить.

- Пусть они знают, что я занят, но не знают кем.

- Хм, это тоже тема, ладно. Поехали, время.

Она резво шагает к выходу, все за ней, Ромка задерживает меня, обнимая.

- Не обиделась, мышка?

Я мотаю головой – разве можно обидеться, когда он вот тут, рядышком, такой… родной, горячий. Мой весь. Ведь мой же?

Он словно мысли читает.

- Твой, твой… Помнишь… Твоя улыбка как солнце, и смех и слёзы для меня весь мир.

- Это серьёзно. Я просто смотрю, тону, улетаю, не выгребаю, иду ко дну.

- Вязко. Резко. Витиевато… сочиняя на ходу фразы без мата. Смотрю в глаза и понять не могу, чем зацепила меня, и поймала в капкан…

-…и сердце как драм-машина…

- А ты твердишь постоянно – мне всё равно, от этих слов я иду на дно.

Почему-то слезы подступают. Помню. Весь тот день могу по минуткам рассказать. Как он меня спасал… Как тапочки надевал, как из-под машины вытащил и… целовал.

- Твоё сердце как драм-машина…

- Любимая…

- Ау, молодежь, время! – это уже не Таша, это… я поняла, её отец, наверное. Потом попрошу Ромку все рассказать.

Едем в машине. Обнимаемся. Он что-то рассказывает, но больше спрашивает, как я. Как тут дела. Что в школе.

- Мирон за мной хвостом ходила. Извинилась. С ней даже Дуня не общается, потому что когда Мирон ушла, Дуня звезду слегка словила.

- Это как?

- Ну, Пахомова из «А» помнишь? У Дунаевой с ним рили роман.

- Прям рили?

- Ага! – смеемся, вспоминая любовь Дуни к вворачиванию всяких словечек, типа на английском. – носит его «тишёрт» и называет его «мой краш».

Еще сильнее смеемся, даже папа Ромки на нас смотрит улыбаясь.

- Что вы там, молодежь?

- Нормально всё, пап, мама как?

- Нормально, носит, ждем, когда начнет шевелиться, пока вроде рановато.

- А сколько уже? – мне интересно, я ведь не видела маму Ромы уже недели три точно…

- Восемнадцать недель, еще недельки две, сказали, подождать.

- Эх… жалко, я бы хотел…