Читаем Мне отмщение полностью

   Почему-то он сразу понял - самийа говорит о своем волшебстве. Рами и впрямь не сумел показать ни одного колдовского фокуса, на которые, говорят, так горазды сумеречники. Ни глаза отвести, ни козу пугнуть, как говорится. Если б не ловкость кошки да странноватая большеглазая морда, Рами казался бы совершенным человеком. Впрочем, может, врут все про сумеречников и их волшебство? Может, они как мы? Вот, люди, с джиннами встречавшиеся, так и говорили: живут, мол, джинны совсем как люди, женятся, детей растят, Всевышнему поклоняются... Может, аль-самийа тоже не слишком с человеком разнятся?

   - Ага, - мягко проговорил Рами.

   И потянулся к чехлу с луком.

   Попытавшись проследить его взгляд, Антара долго щурился. Наконец, среди желто-серых откосов, он приметил рыжеватый промельк. Пятно дернулось. И скакнуло.

   - Козел! - счастливо ахнул он.

   - Да-а... - почти ласково протянул самийа.

   Он уже отгибал назад рог лука, накидывая кольцо тетивы на заушину.

   Теперь Антара ясно видел: по отвесному гребню мелко прыгал здоровенный тар. Мохнатые ножищи споро копытили осыпающийся камень, козел закидывал назад круглые рога, то и дело мотая горбоносой мордой с приметной коричневой полосой.

   - Куст видишь? - с замиранием сердца прошептал Антара, разгибая свой лук.

   - Угу. Лезет прямо к нему.

   Снизу куст алоэ казался крохотной травяной лохматкой.

   - Ну давай, давай, родной... - тихо пробормотал бедуин, жадно следя глазами за головокружительным восхождением тара.

   Рами фыркнул и поднял лук.

   Антара улыбнулся:

   - У нас еще говорят: сегодня счастья нет, завтра найдется.

   - Ха, - отозвался Рами.

   Гулко тренькнула тетива, свистнуло.

   ...Мараджил улыбнулась почти против воли: оказалось, она следила за движениями самийа, затаив дыхание.

   Сбитый в горло тар тяжело, спуская дожди щебенки, падал вниз. Во рту у него так и торчал лист алоэ.

   - Это Аджа, о яснейшая... - мягко пробормотал Фазлуи.

   - Что? - Мараджил вскинулась, отвлекаясь от ветреного склона в зеркале воды.

   - Горы-близнецы, Аджа и Сальма. Это в северном Неджде, - покивал старый маг, с удовлетворением разглаживая бородку. - Угодья племени бану суаль. Не так ли, о мой господин?

   Иса ибн Махан задумчиво перебирал колечки поредевшей в последнее время бороды:

   - Да. Алоэ, что приносят для курений в праздник Жертвоприношения, - с этого склона, о моя госпожа.

   Мараджил с удивлением встрепенулась. Как же, как же, цена за ратль этого алоэ доходила в Нишапуре до тысячи ашрафи. Тягучий коричневый сок запекался небольшими брусками, евнухи резали его острейшим ножом и тщательно счищали липкие остатки в курильницу - каждый кират драгоценного благовония так и звенел уплаченным золотом.

   - До его кустов человеку не добраться, - мягко пояснил ибн Махан. - Поэтому бедуины бьют горных козлов, объедающих растение, и те падают с листьями во рту.

   В воде таяли силуэты двух лучников в оборванных балахонах.

   - Ну что ж, теперь мы знаем, где искать нерегиля, - усмехнулась Мараджил.

   И вздохнула с облегчением.

   - Прости дурного раба за совет, госпожа, - покачал большой чалмой ибн Махан.

   - Да? - она подняла бровь.

   - Бедуины ценят своих стрелков, как мы это алоэ, - пояснил глава тайной стражи. - В хадисе сказано, что в день битвы при Ухуде посланник Всевышнего, мир ему, сказал лучникам курайш: "Да будут мои отец и мать жертвой за вас".

   - Хм, - недовольно отозвалась Мараджил.

   - Не стоит посылать гвардейцев в кочевье, госпожа, - твердо сказал ибн Махан. - Бедуины спрячут все самое ценное. Сумеречника тоже спрячут. В пустыне это просто: его просто вывезут в дальнее становище, а то и отправят к соседнему племени. Там легко затеряться, моя госпожа, - Тарик уже показал нам, насколько легко...

   - Гвардейцы не нашли нерегиля в Нахле, потому что его там уже не было?..

   - Именно, о величайшая... Пока наши воины переворачивали там каждый камень, сумеречника увезли на север - и увезли быстро.

   - Увезли?.. Он что, вьюк с поклажей? Это нерегиль халифа Аммара, о ибн Махан, его нельзя никуда увезти или вывезти против его воли!

   - Зато можно связать долгом благодарности... - уголки глаз вазира барида пошли сеточкой тонких морщин.

   - Хм, - наморщилась Мараджил.

   Парсиянка не любила, когда ей напоминали о том, что она и так знала лучше всех. Конечно, ибн Махан прав, как она могла забыть. Волшебное существо расплачивается за свою силу именно этим - ему приходится дорого платить за каждый поданный из милости глоток воды.

   - И что же ты предлагаешь делать, о ибн Махан?

   Начальник тайной стражи накрутил на палец седое колечко бороды. И тихо ответил:

   - В аль-Румахе ближе к осени собирают ярмарку.

   - Ближе к осени?!..

   - Ближе к осени, моя госпожа. Летом пустыня непроходима, - твердо сказал вазир.

   - И?

   - Бану суаль приедут на ярмарку - как раз осенью за алоэ приходят купеческие караваны. В аль-Румах. Сумеречника они привезут тоже - я почти в этом уверен.

   - Почему, о ибн Махан? - заинтересовалась мать халифа.

   - Похвастаться, о яснейшая, - тонко улыбнулся начальник тайной стражи. - Показать стрелка.

   - Хм, - улыбнулась Мараджил, чувствуя, как улучшается ее настроение.

   Ибн Махан улыбнулся в ответ:

Перейти на страницу:

Похожие книги