- ...а меч этот к шурину давно попал, - разглагольствовал тем временем бродяга, воровато постреливая глазами - что ему приглянулась стоявшая перед Марвазом кофейная чашечка, гвардеец давно понял.
- Как давно?
- А луну назад, - важно закивал этот сын греха.
Ага, как же. Луну назад этот меч висел на перевязи нерегиля, пока тот гонял правоверных к старому храму над Таифскими холмами. Впрочем, выяснить точнее не представлялось возможным: такиф считали время от одного сбора ладана до другого. Весенний уже закончился, и гнилозубый нищеброд провалился в безвременье до жгучей поры макушки лета - покуда не придет время сбора даса.
- А как меч попал к твоему шурину? - обреченно спросил Марваз.
- А они в набег на харб ходили, - оживился бедуин, - а когда верблюдов угоняли, в лощинке сели, а там глядь: конь мертвый - да помилует Всевышний его хозяина! - лежит. Ну и меч при седле был...
Каид южан на мгновение прикрыл глаза. Мертвый конь...
Открыв глаза, он не обнаружил перед собой медной чашечки. Но Марвазу было уже не до мелких краж:
- В этой... лощине... твой шурин видел только мертвого коня? Других тел там не было? Мы ищем хозяина этой лошади...
Зря он это сказал. Бедуин, воодушевленный удачной покражей чашки, аж подпрыгнул:
- Хозяина, говоришь?!.. Сто дирхам!
Марваз обернулся к Салхану. Тот лишь покачал головой - все. Нет нерегиля поблизости. Был бы - на сотни фарсахов вокруг гудели бы сплетни. Знали бы - выдали: уже две недели Марваз с гвардейцами обшаривали каждую пядь в окрестностях Нахля и расспрашивали всех подряд, не жалея мелочи на подачки.
- Забирай деньги и вали отсюда, - мрачно отмахнулся каид.
И бросил на протертый ковер связку медных монет. Бедуин радостно осклабился и тут же смылся. Вместе со второй чашечкой для кофе и медным пестиком, но это уже никого не интересовало.
Обчищенный меч и скелет лошади - вот все, что им удалось найти от пропавшего в самуме нерегиля. Марваз провел ладонями по лицу: да смилуется Всевышний над этим язычником - ибо похоже, что Тарик отправился туда, откуда живые существа выйдут в день последнего суда и отделения праведников.
- Седлайте коней, Абдулла, - тихо приказал он десятнику. - Двигаем в Ятриб. Приедем, сяду писать донесение. А вы засвидетельствуете изложенное на бумаге.
Все кивнули.
Нерегиль... исчез. И если он выжил в песчаной буре, то искать его предстояло магам и астрологам - а не гвардейцам. Они выполнили свой долг, осмотрев каждую пядь земли и перетряхнув все окрестные пустоши. Дальнейшая судьба нерегиля теперь находилась в воле Всевышнего.
- ...Хой! Хой! - орал Дукайн на глупых коз, пытавшихся разбрестись по зарослям астрагала.
Объедая гребеночки соцветий, козы несчастно мекали и оступались на торчащих из мелких листочков каменьях.
Особо тупая и жалостная рулада послышалась от небольшого скального выступа, на котором затейливо топорщился куст алоэ. Большая часть шипастых листьев-рогов уже высохла до безжизненно-желтого цвета, но коза упрямо лезла на высокий камень за цветами. Их оранжево-красные метелки колыхались на высоких стеблях, бородку дурной животины развевал ветер.
- А ну пошла! Пошла-пошла! - обреченно заорал Дукайн, предчувствуя дальнейшее.
Так и есть. Залезть-то залезла - но копытца разъехались на раскрошенном ноздреватом камне. И коза с горестным меканьем скатилась вниз - на другую сторону скалистого гребня.
- Да проклянет тебя Всевышний, о животное, да не будет тебе награды от Него за такую глупость...
Бормоча проклятия, Дукайн подобрал полы рубашки и побежал вокруг длинного желтого камня с предательски дрожащим алоэ.
Коза барахталась в песчаной ложбинке у ребристого основания скалы. Хоть бы ноги себе не переломала, вон какой склон-то, почитай что отвесный...
Тупая скотина пыталась вскарабкаться на ноги, но оскальзывалась на чем-то неровном и заваливалась на колени с обиженным меканьем.
Попытавшись разглядеть, на чем топчется коза, Дукайн аж вытаращился: это был не камень и не щебенка. Это больше походило на закопанное в песке - тело! Животина явственно копытила кого-то по безжизненно вытянутым рукам.
Убили они, что ль, кого в Нахле и скинули труп в пустыню?
- Пошла! Хой! Хой!
Подходить к дохляку Дукайну совсем не хотелось. Он и так забрел слишком близко к оазису. Его племя в этих землях не жаловали: укайль уже не раз сражались с манасир за пастбища к югу от вади аль-Касим, а последний набег случился и вовсе недавно, в пору больших дождей. Застанут здесь - побьют, да и коз отнимут, это уж как пить дать.
Однако коза по наущению иблиса потеряла остатки разума и окончательно завалилась на бок. И дрыгала тонкими ножонками, то и дело поддавая то в плечо, то ли в спину - разбери поди эту груду тряпок - мертвеца.
И тут Всевышний - хвала Ему, милостивому и милосердному! - послал Дукайну удачу. Среди серо-бурых лохмотьев на трупе что-то блеснуло.
- Золото... - ахнул бедуин.
И припустил к бестолково дрыгающейся козе.