Мне отмщение

   Эда с резким щелчком сложил его и бросил обратно. Поскольку Майесу как раз потянули в сторону, она завалилась на циновки, и веер пролетел мимо.

   Пролетел и - угодил прямо в мужчину, шедшего себе по галерее-энгаве.

   Мужчину?!..

   Все мгновенно оказались на ногах, позабыв про игру.

   - Кто вы такой? Это женская половина! - строго сказала Саюри, опуская руку к рукоятям тикка.

   - И как вы сюда попали? - плавно выступил на энгаву господин Ньярве.

   Действительно, в первом дворике женской половины, который все тут же стали называть Двором золотых колокольчиков, несли стражу дама Амоэ и дама Тамаки. Как чужой мужчина умудрился пройти мимо них?

   Фигура незнакомца чернела против рассветного полумрака и влажного шелеста сада. В звонкой тишине таинственный гость поднес руки к лицу и провел ими ото лба к подбородку, словно умываясь или стряхивая с кожи пыль.

   - Проклятье... - тихо сказал господин Ньярве и отступил на шаг.

   А Майеса почувствовала, что вот-вот упадет. И, задыхаясь, поднесла руку к сердцу.

   - Простой жест - а сколько благодарных зрителей, - резко прозвучал от арки голос княгини. - Добро пожаловать обратно, Тарег-сама.

   И оба, одновременно, положили руки на рукояти мечей: Тамийа-химэ на оголовье тикка, Тарег-сама - длинного человеческого клинка в битых черных ножнах. Сердце Майесы провалилось еще ниже.

   - У меня к тебе незаконченное дело, Тамийа. Мы закончим его между тобой и мной, как подобает воинам. Остальным нет дела до нашего разговора.

   Князь говорил грубо и зло - хотел, чтобы Тамийа-химэ потеряла лицо перед слугами.

   - Тогда пойдем в сад, Тарег-сама, - спокойно отозвалась госпожа.

   Эда медленно, как во сне, двинулся вперед - но Тамийа-химэ властно подняла ладонь:

   - Нет.

   Князь медленно повернулся и нарочито неспешно пошел по ступеням вниз. Госпожа вскинула голову и двинулась следом. Саюри рухнула на колени, припадая к ее шлейфу:

   - Химэ-доно... химэ-доно... - малодушно всхлипывала она, - извольте распорядиться - я оповещу...

   - Нет, - не отрывая взгляда от темной высокой фигуры, проговорила Тамийа-химэ.

   Но на ступенях не удержалась, выхватила из-за пояса шелковый мешочек с прядками волос младшего сына и встряхнула его перед собой:

   - Что изменит наш поединок, Тарег-сама? Что ты скажешь моим детям?

   А он крутанулся вокруг своей оси - так, что полетел из-под ног песок, и прошипел в ответ:

   - У меня тоже могли быть дети! Не смей вымогать мое прощение, тыча семейным горем! Предательница!

   - Тебя предала Айша! Прошло семьдесят лет, Тарег-сама! Что это изменит?

   - Бедуины говорят: отомстил через сорок лет - поспешил, - с кривой демонской улыбкой сказал князь. - Я умею ждать лучше, чем бедуины. А ты, Тамийа, видно, решила, что раз я не прихожу за тобой, я раздумал мстить?

   - Искренне признаюсь тебе, Тарег-сама, - горько сказала княгиня, - да, я так думала.

   - Глупый кролик, - ощерился нерегильский князь. - Вынимай меч. Шалости - для детей...

   - ... и только мечи с тобой навсегда, ибо никогда не устают, - тихо закончила за него старинное присловье Тамийа-химэ. - Позволь мне биться моим семейным оружием, Тарег-сама. Его должны принести из моих покоев.

   - Позволяю, - криво улыбнулся князь.

   И пошел вглубь сада. Росистая трава, на ней очень, очень скользят ноги.

   - Эда, - почти не поворачивая головы, отдала распоряжение госпожа.

   Малодушно, но коротко всхлипнув, оруженосец метнулся исполнять волю княгини.

   Когда Тамийа-химэ тоже ступила на траву, господин Ньярве одними губами сказал Саюри:

   - Быстро. Беги. К Джунайду-сама. И ори на весь дворец.

   - Что?.. - ахнула девушка.

   Да и Майеса тоже ахнула, даже рукавом рот прикрыла. Как?.. Ведь...

   - Быстро беги, дура, - прошипел господин Ньярве. - У химэ-доно хорошая школа - она отразит два, возможно, даже три удара. Быстро беги, пока есть время!!!...

   Тут у Майесы подкосились ноги, и она вдруг оказалась на циновках посреди раскинувшихся шелков своих нижних платьев.

   - Ах! - пришлось опереться ладонью о пол.

   Парусящая рукавами Саюри и Эда разминулись в арке, обменявшись безумными взглядами. Заливаясь слезами, оруженосец упал на колени и быстро пополз к ступеням в сад:

   - Химэ-доно... химэ-доно...

   Тамийа-химэ медленно спустила с плечей верхние платья. Перевязала рукава нижней хитама белым шнуром, поданным плачущей Айко. Тарег-сама темной статуей стоял между двух шелестящих ив, над круглым зеркалом пруда.

   Когда госпожа подняла обеими руками фамильный меч, из дальних комнат послышались отчаянные крики Саюри:

   - Помогиии-теееее!..

   - Преданные у тебя слуги, Тамийа, - нехорошо усмехнулся князь.

   И резко выхватил меч, отбросив в траву ножны.

   Госпожа обнажила клинок подобающе неспешным движением. Ножны оставила в левой руке. Медленно присела в поклоне. Тарег-сама лишь издевательски усмехнулся.

   И странным, плавным, но совершенно не укладывающимся в голове движением отвел поднятый меч в сторону.

   Теряя самообладание, Майеса снова поднесла к губам рукав.

   - О боги, только не это... - прошептала она.

   - Пожалуй, насчет трех ударов я погорячился, - запинаясь от страха, пробормотал господин Ньярве.