Мне нельзя тебя любить, оборотень

   Эта девчонка меня неимоверно бесит! Я посмотрела на Сильвию, которая стояла на коленях около костра, как и остальные молоденькие девчонки, возносящие хвалу Богине. Ведь она сестра мне, паинька, любимица матери. А хочется только одного – подойти и отвесить ей затрещину!

   Девушки поднялись с колен, взялись за руки и зашептали слова благодарности. Я тоже прикрыла глаза и начала шевелить губами, хотя уж мне-то точно не за что было возносить хвалу богине. Она всего меня лишила – руками моей матери.

– Простите за дерзость, госпожа Лавия, – раздался девичий голосок.

   Я посмотрела на ту, что осмелилась привлечь внимание. Алана – умная, волевая, одаренная ведьма. Весьма перспективна, в отличие от наивной дуры Сильвии. Когда еще немного подрастет, возьму Алану в помощницы. А потом, когда придет срок, она станет правой рукой новой Верховной ведьмы – то есть, меня.

– Прошу прощения, – девица смотрела с должным уважением, но без подобострастия или страха. – Мы закончили молитвы, госпожа. Можно ли нам удалиться?

– Да, ступайте. – Я повела рукой.

– Идемте на ночную трапезу, – Алана улыбнулась подружкам, которые следовали за ней хвостиком, и посмотрела на Сильвию. – А ты с нами пойдешь?

– Я? – та так удивилась, что брови чуть на затылок не уползли.

– Ах, да! Ты, наверное, опять на озеро побежишь, за голыми оборотнями подглядывать! Ну, удачи тебе!

   Девушки, хохоча, убежали. Сестра двинулась было за ними, но я окликнула ее:

– Не торопись, Сильвия. Иди-ка сюда.

ЛАВИЯ

   Втянув голову в плечи, она медленно обернулась.

– Иди сюда, кому сказано!

   Потупившись, девушка подошла ко мне.

– Ближе!

   Два робких шажка. Поглядывает исподлобья, с опаской.

   Вот в этом она вся! Вечно выглядит виноватой, словно что-то натворила, даже если и придраться не к чему. Потому и хочется отвесить ей оплеуху! Хоть бы раз попыталась защитить себя, дала отпор, тогда я, возможно, от нее и отстала бы. Но нет, лишь глазки потупит и молча терпит. В точности, как моя дочь Дженни! К той тоже едва подойдешь, а у нее уже губы дрожат и сопли текут!

– О чем говорила Алана? – посмотрела на сестру.

   Тишина.

– Не вздумай в молчанку играть, или велю розог тебе всыпать по мягкому месту! О чем говорила Алана, отвечай немедленно!

– Она врет.

– О чем врет? Ты ходила к озеру?

– Да. – Ответила тихо.

– Там купались оборотни?

– Да. – Еще тише. – Один купался.

– И, конечно же, он был голый!

– Да, но все не так было! – Сильвия вдруг вскинула на меня глаза, полные слез.

– А как?! – с удовольствием ухватила ее за ухо, заставив завизжать. – Бесстыжая!

– Алана сказала, что мне не суметь украсть его одежду, пока он плавает! Я пошла на берег и…

– Ну, и? Сумела?

– Нет.

– Бестолочь! – со вздохом отпустила ее.

– Не подглядывала ведь, честно, – добавила сестра, потирая красное ухо.

– Конечно, – язвительно улыбнулась. – Зажмурилась, поди, крепко-накрепко, чтобы срам оборотня не углядеть!

– Так и было.

– Не зли меня, Сильвия! Все, марш домой! И чтобы завтра и носу из комнаты не высовывала, пока не выучишь три главы заклинаний из учебника магии, поняла?

– А можно на ночную трапезу сходить? – она с мольбой посмотрела на меня. – Я даже не обедала сегодня.

– Нельзя, будешь спать голодной в наказание за дурное поведение! Надо было вовремя трапезничать, а не за голыми парнями подглядывать! Все, уходи!

– А не слишком ли строгое наказание, дочь моя? – когда девчонка убежала, из-за угла дома вышла наша мать. – Велика ли провинность – девичья шалость?

– А велика ли потом будет беда, когда слух пойдет, что младшенькая твоя невинность свою на грязных простынях оборотня оставила? – отозвалась я, глядя на Верховную ведьму. – Когда этот смерд «красную розу» из белья вырежет, да хвалиться ею будет перед дружками своими? Или тебе совсем плевать на честь семьи?

– Преувеличиваешь, Лавия.

– Да ни разу! – во мне вскипел гнев, подогретый дурой сестренкой. – Или ты не слышала, мама, о слухах, которые о молодых ведьмах ходят? Что не только как рабочую силу оборотней используют, а еще и постелях своих их привечают, развратницы!

– Зов плоти силен, дочка, – она пожала плечами. – Негоже так поступать, конечно же, но и заглядывать в кровати чужие тоже не стоит.

– Вот как? Меня ты по-другому воспитывала!

– Молодым женщинам требуется мужская ласка, тут уж ничего не поделаешь, их надо понять.

– Мне ли не понять! – голос стал сиплым из-за спазма, перехватившего горло. – Ведь ты своими руками лишила меня этого счастья – познать мужскую ласку!

   Мать побледнела, но потом лицо ее окаменело, и лишь цепко сомкнутые, до дрожи, пальцы выдавали ее состояние.

– Ты была там, Лавия, – тихо ответила она. – Своими глазами видела, что произошло.

– Вот именно, была и видела! – я подошла к ней вплотную. – Все, что ты сотворила с нами, видела!

– Сфера была повреждена, дочка. Шары Нагов угодили в тот самый узел, который переключил ее на перемещение только женщин. Мужчины не смогли пройти через портал.

– Ты должна была все исправить!

– Времени не имелось! Счет шел на секунды!

– Ты даже не попыталась! Не попробовала! Ты просто… просто убила их всех! Убила моего отца, моего жениха и всех остальных!