Мне не стыдно

– И что это значит? Говори конкретнее, – с вызовом приказала, скрестивши руки на груди.

– Черт, не могу поверить, что я рассказываю это. Ладно, Шапка. Сам не знаю, почему с тобой откровенничаю, но твоя взяла. Мать Аньи – известная актриса в прошлом. В молодости в начале карьеры она встречалась с моим отцом. Это были отношения полные любви, хотя мне сложно это представить, зная своего папочку, – последнее слово было сказано с ядовитым сарказмом. Сыновьим почтением там и не пахло. – На съемках очередного фильма она влюбилась в продюсера, который в будущем стал ее мужем и отцом Аньи. Моего папашу, видимо, задело это на всю жизнь, потому что он взял в жены невинную, влюбленную в него девчонку только ради мести и в надежде вызвать ревность. Однако родители Аньи были счастливы. В отличие от него. Не думаю, что он вообще когда-нибудь любил маму.

Это была совсем не та история, которую я рассчитывала услышать. Возникла мысль, что это могла быть типичная уловка со слезливой историей, чтобы сыграть на доброте девичьего сердца, вот только в нашей ситуации это было неактуально. Зачем играть роль или давить на жалость? Второе уж точно не было похоже на Кристофа, насколько я успела его узнать. И у меня язык не поворачивался прервать или подшутить над ним, видя настолько серьезным и погруженным в свои мысли казался парень. Он отличался от того Кристофа, который каждый день представал перед всей школой.

– Не знаю, как так получилось, но мы всегда жили с ее семьей рядом и с детства знаем друг друга. Мы начали встречаться, когда подросли. Я тогда не знал о прошлом наших родителей. Лишь когда отец узнал, кто моя девушка, он как с цепи сорвался. И мама в итоге рассказала мне правду, – он замолчал, а я не знала должна ли что-то сказать или просто подождать, пока он заговорит снова. – Сейчас наши отношения с отцом очень напряженные. И я понимал: все, что касается семьи Аньи, выводит его из себя, даже спустя столько лет.

– Ты встречаешься с ней, чтобы позлить отца? – просуммировала я.

– Чтобы сделать ему больно. Так же больно, как он делает матери, проводя ночи с другими женщинами, – повисла гнетущая тишина, и вкус неловкости чувствовался на кончике языке.

Видимо, отец подавал парню хороший пример быть сукиным сыном с самого детства, и Кристоф всего лишь клонировал отношение отца к женскому полу, сам того не понимая. Жалеть его я не собиралась, но, по крайней мере, теперь мне были понятны мотивы его поведения.

После своей исповеди Инфил прожигал меня долгим, проницательным взглядом, как тогда на крыше.

– Об этом никто не должен знать.

Я тоже не болтала об уходе отца, поэтому понимала его чувства. Есть раны, которые не затягиваются, но кажутся не заметными, если их не трогать.

– Конечно, – я кивнула, и сама не знаю почему, оказавшись рядом, сжала его ладонь. – И все равно, мне жаль Анью. Она любит тебя. Ей будет больно снова потерять тебя. А если вдруг она узнает, что между нами что-то было, подумает, что это из-за меня.  А я не хочу снова оказаться разлучницей.

– Снова? – спросил он, а я вопросительно подняла бровь, пытаясь понять, лукавит он или нет. Мой взгляд вызвал у него непонимание. – Почему ты так смотришь?

– Ты не знаешь?

– Не знаю что? – он либо был гениальнейшим из актеров, либо действительно был не в курсе. И почему-то я поверила в это и почувствовала охватившее меня облегчение от того, что в его глазах я не была легкодоступной девкой.

– Ладно, раз уж ты «раскрыл мне душу», поведаю в ответ секрет. Ноа был парнем моей лучшей подруги, – казалось это, наконец, отвлекло его и развеселило.

– Воу, кто бы мог подумать, Шапка. Так у тебя уже есть опыт. А я надеялся стать первым, – я облегченно вздохнула, когда он снова стал собой. Все же было что-то хорошее в мудаках, или конкретно в одном, – он не осуждал других.

– Их отношения и так не клеились. Хотя знаю, что это не оправдание. Ноа ушел от нее ко мне, и я потеряла подругу. Знала, как она любила его, но все равно сделала это. Потому что тоже любила.

– Признаюсь, когда я оказываюсь в доме девчонки, последнее на что я рассчитываю – это слушать болтовню о чувствах к другому парню.

– Ты можешь хоть иногда выключить свой эгоизм? – возмутилась я.

– Ты слишком усложняешь. Поверь, сейчас другая ситуация, чем с этим кудрявым. Анья на самом деле знает, какой я. Всегда знала. Ей просто легче притворяться и делать вид, что мы в домике, и показывать всем, что мы счастливая парочка. Но она не любит меня на самом деле. Любовь вообще несовместима со мной, – я засмеялась.

– Дай угадаю, с тобой совместим только секс?

– Ты чертовски смышленая, – его рука оказалась на моих волосах.

– Найди себе другую. Не втягивай меня в это, – я теряла последнюю уверенность, потому что, когда он касался меня, я ощущала, как поддаюсь.

– Боишься, что скажут другие?

– Я боюсь не их болтовни. Просто не хочу лишнего внимания. Хотя тебе сложно поверить, что это так, но некоторым это в тягость.

– Ты слишком плохо обо мне думаешь, – парень губами дотронулся до моего запястья, целуя кожу, под которой паутиной извивался узор из вен.