Мне не страшно теперь умирать

Ты рисуй на холсте всё что хочешь,

Можешь душу забрать к себе.

Сны души воспаленной любовью,

Как в горячке, один лишь бред,

От рисунков слезами я душу отмою,

И закрашу всё в чёрный цвет.

Несколько дней Лиля провела в постели и Слава, ухаживая за ней, отменил все концерты, о поездке на отдых уже не было речи. Грозы прекратились и установилась сухая, нежаркая погода. Лиле становилось всё лучше, и она могла уже выходить в сад, сидеть в беседке. Здоровье постепенно возвращалось, но она ждала, что скоро придет приглашение, всё измениться, и ей нужны будут силы, чтобы выдержать, то что произойдет в будущем. Она искала ответы на вопросы, чтобы изменить или не допустить грядущие события, но видела, что сил у неё на это не хватит, и покорно подчинилась.

Четвертая глава

Обед был уже готов, но Лиля не хотела отвлекать музыкантов от репетиции, сегодня на их электронную почту пришло приглашение на фестиваль, и она думала, — «Как мне скрыть, что я знаю о нём и не хочу туда ехать? Как мне быть, я не знаю? Что же там будет? Может это последние мои дни, и опять уходить, так рано уходить. А Слава как поступит, я не знаю насколько его любовь сильна, но они договор на эту жизнь изменили.» Услышав голоса парней, закончивших репетицию и поднимающихся по лестнице из подвала, Лиля вышла из дома, и гуляя по дорожкам сада, в сопровождении Фрема и небольшой белой птицы, перелетавшей над ними с ветки на ветку, дошла до беседки, зашла вовнутрь и села, устало опустив руки. Птица, сделав несколько кругов, опустилась рядом с Лилей и запела, с вопросительными нотками в голосе. Лиля, слушая её пение, грустно кивнула головой. Фрем тоже грустно смотрел на хозяйку положив морду ей на колени.

В доме послышались крики, какой-то шум и из дома выбежал Слава, забежав в беседку, подхватил Лилю на руки, закружил, вспугнув этим птицу.

— Девочка моя, такая новость, — Он, поставил её перед собой, — Лиля, песня моя, нас пригласили на фестиваль, это ты наверно наколдовала? Пойдем в дом я тебе его покажу. Фрем, дружок, такая новость, — Он потрепал собаку по голове, обнял Лилю, а она уткнулась лицом в его плечо, и чтобы скрыть грусть, через силу улыбалась, потом нехотя пошла за ним в дом.

Обед давно остыл, а парни всё спорили и обсуждали предстоящую поездку. Их спор закончился далеко за полночь, и они остались ночевать здесь, чтобы с утра начать репетировать к фестивалю.

— Сокровище моё, — Слава сел перед Лилей на пол, взял её руки в свои и стал их целовать, — Там написано, что одна песня должна быть новой. Мы две из старых выбрали, а третьей у нас нет. Ты поможешь нам? Я сам попробую что-нибудь написать, но лучше, чем ты, у меня вряд ли получиться. Если это тебе не будет трудно, маленькая моя.

— Я попробую, — Она поднялась из кресла и тоже опустилась рядом с мужем на пол, — Я попробую, — Повторила, так же целуя его руки.

Потянулись дни, радостные и трудные для Славы с утра до ночи в репетициях, спорах, и в ожидании чего-то непонятного, неизбежного для Лили. Она несколько раз пыталась отказаться от поездки, но никто этого даже не хотел слышать.

— Ты нужна нам и там будет награждение, к тому же приглашение на тебя тоже пришло. Лиля. Но не это главное, а то как ты представляешь, чтобы я без тебя поехал и оставил тебя здесь одну? Неделю без тебя? Да я от переживаний и от тоски по тебе там с ума сойду. Ты едешь с нами, я ничего слушать не хочу. Ты, моё солнце, лучше над текстом подумай, если это тебе не трудно будет, милая моя, нам ведь еще на него музыку надо писать.

Лиля перестала спорить с мужем. Текст новой песни давно был готов, но она тянула до последнего, чтобы избежать расспросов о словах. Слава знал, что она пишет только, о том, что было или будет и как объяснить ему слова новой песни она не знала. До отъезда оставалась неделя, билеты были уже на руках, костюмы готовы, вещи почти собраны и только не было новой песни. Слава нервничал, но старался не давить на жену. Сегодня за завтраком он ковырялся вилкой в тарелке, выжидающе, молча смотрел на Лилю и она, опустив глаза положила перед ним листок с текстом. Слава, прочитав, удивленно поднял на неё глаза, но спросить ничего не успел, в дом зашёл Роман и следом за ним остальные музыканты. Выхватив из рук Славы листок, Роман прочитал стихи вслух:

И на нашем небе — грозовые тучи,

Ты молчишь, не отводя глаза,

Боль сжигает душу, мысли вихрем кружат,

Сквозь туман не разобрать слова.

Верь мне, верь мне!

Кричат твои глаза.

Верь мне, верь мне!

Любовь не умерла.

Верь мне, помни -

Весна опять придет.

И на струнах дождя,

Песню нашей любви споет.