Мне и так хорошо

Моя правда не напугала стариков. Они не были настроены на то, чтобы просто так сдаться и признать свою вину. Мне кажется, что они даже не верили в то, что их разоблачила какая-то девчонка. После стольких лет «успешной» деятельности их вывела на чистую воду какая-то восемнадцатилетняя девчонка! Это был удар.

– Яночка, зачем ты вломилась в нашу квартиру? – завела свою милую песенку Фрида. – И зачем ты пытаешься украсть нашу внучку? Успокойся и положи ее на диван. С тобой что-то не так Яна. Уж не знаю, какие ужасы ты себе там напридумывала, но уверяю тебя – это чушь. Сейчас мы все успокоимся и присядем, а Герман пока вызовет скорую помощь. Тебе нужна помощь, Яна.

– Она не ваша внучка, – озлобленно ответила Аза. – Я все про вас знаю. Ни Маруся, ни Катерина, которую мне не удалось спасти, ни имеют к вам никакого отношения. Я все знаю!

– Какие глупости! Что ты такое говоришь! – возмутился Герман. – Сумасшедшая девчонка! Да у тебя с головой плохо! Не выпускай ее Фрида, а я пока вызову бригаду скорой помощи и полицию. Говорил я тебе – это девка ненормальная!

Я начала паниковать. Слова постаревших соседей не сбили меня с толку, но я почему-то чуточку усомнилась в своих действиях. А что если я, правда, схожу с ума? Что если мои соседи просто обычные пожилые люди, а все остальное – это плод моего больного воображения? Но как же тогда быть с девочками-призраками и той женщиной с тетрадью? Неужели и это все моя больная фантазия?

– Яночка, умоляю тебя, положи Марусю на диван и отойди от нее, – взмолилась Фрида. – Не делай ей больно. Она маленькая и больная девочка. Пожалей ее и нас.

Я заметила, как Герман достает из кармана телефон и, глядя в заплаканное лицо жены, он делает ей какой-то жест рукой.

– Не плачь, дорогая, – нежно успокаивает он жену. – Я уже звоню. Сейчас приедут люди и все это безумие закончится. Девушка может и не виновата в том, что делает. Она просто больна и ей нужна медицинская помощь.

Фрида поднесла руки к лицу и, вытирая слезы, принялась одобрительно кивать. Она шепотом обращалась ко мне и просила лишь об одном – не обижать ее внучку! Вот тогда мне и в самом деле стало казаться, что я схожу с ума. Девочка зашевелилась на моих руках и только тогда я ощутила ее вес. Мои руки уже начинали слегка трястись, и я понимала, что долго я ее не продержу. Надо было или действовать или оставить девочку, извиниться и уйти, а там будь что будет. Но что из этого было правильным?

– Мы не сумасшедшие, – вдруг сказала Бриллиант у меня в голове. – Мы все делаем правильно, так что не смей сейчас сдаваться и не позволяй малознакомым людям сбить нас с толку. Они врут.

– Бриллиант права, – сказала Дакота. – Мы не могли ошибиться.

Аза молчала. Вся ее энергия уходила на то, чтобы уберечь девочку. В этот раз она нас не слушала и не принимала участия в наших дебатах. Она просто ждала команды. Я же не могла принять никакого решения. Я ненавидела себя за безынициативность, бездействие и безответственность. Я ведь знала, что если что-то случиться с этой девочкой, то я в век себе этого не прощу, а если что-то случиться со мной, то мою судьбу со мной разделят еще «три человека» как бы проживающие в моей голове. Но, что если я на самом деле спятила?

Пока я приводила мысли в порядок, пока я пыталась убедить себя, что я может быть и чокнутая, но не настолько, чтобы выдумать такую жуткую историю с такими отвратительными персонажами, я не заметила главного – перестановки этих самых персонажей. Я проглядела, как Герман сделал несколько тихих шагов в мою сторону и, остановившись от меня на расстоянии вытянутой руки, ударил меня ножом в бок.

От неожиданной боли Аза, которая до сих пор была на «сцене», но которую мы отвлекли своими бесконечными терзаниями и сомнениями, упала на пол вместе с Марусей. От удара девочка очнулась и заплакала. Аза застонала и схватилась за бок, из которого хлынула кровь.

– Зачем ты это сделал? – закричала Фрида. – Она же весь ковер заляпает! Не мог подождать, пока я уговорю ее пройти на кухню, где на полу лежит линолеум. Его ведь в сто раз проще мыть! Ах, Герман, Герман!

Пока Аза корчилась на полу от боли, я проклинала себя за свою недоверчивость самой себе и за свою нерасторопность. Если бы я повела себя по-другому, то сейчас Аза не испытывала бы такой боли и ее и наши жизни не висели бы на волоске.

– Зря вы так, – прохрипела Аза, пытаясь зажать рану как можно сильнее. – Я ведь так просто не умру, даже не надейтесь.

– Добей ее, Герман, – сказала Фрида, оскалившись от удовольствия. – Эта девчонка мне сразу не понравилась. Откуда только берутся такие противные люди? А, Герман?

Герман захохотал, и жена подхватила его смех. Было понятно, что они не верили в то, что я вызвала полицию, но я продолжала надеяться, что София все же приняла меня всерьез.

– Куда мы ее денем? – спросил Герман, пиная Азу по ногам.