Мне и так хорошо

– Дети часто себя так ведут, – огрызнулась я не понимая беспокойство Дакоты не за своих, а за чужих. – Если плач был слышан у нас, значит, это просто соседский малыш решил устроить родителям встряску. Это не страшно, просто чуточку выматывает. Но, это не наши проблемы.

– Ты не права, – сказала Дакота. – Знаешь, что-то было в этом плаче… Он, был каким-то сдавленным, каким-то ненормальным.

Я мало слушала Дакоту, а она все продолжала говорить и говорить, пока я не психанула и не попросила ее уйти, чтобы дать мне время подумать. Я просидела на кухне минут сорок. Выпив чашку кофе и так ничего и не вспомнив, я отправилась на диван, досыпать.

Конечно, с моим отношением ко сну, это была громадная проблема. Уснуть один раз – это было уже хорошо. Уснуть два раза за ночь – это было невозможно. Я ворочалась с боку на бок, становясь злее с каждым поворотом. Мне вдруг все стало ненавистно.

Я прокручивала в голове все, что случилось: во-первых, у меня отчего-то начались провалы в памяти; во-вторых, я не могу связаться с двумя «своими» девчонками; в-третьих, у Дакоты вот-вот начнется истерика, вызванная каким-то детским плачем.

Поздравляю тебя, Яна Вист! По-моему, в тебе остается все меньше и меньше здравого смысла.

Глава 4

Я проснулась в двенадцатом часу дня и глазам своим не поверила, глядя на часы. Я никогда столько не спала!

– Что со мной твориться?

Я откинула одеяло и села, спустив ноги на пол.

– Надо в душ.

Стоя под струями ледяной воды, мне пришла в голову мысль, что никто из «моих» девчонок до сих пор со мной не связался, и мне стало одиноко.

– Прекрати думать. Просто помой голову. Потом иди, завтракай, а потом на улицу.

Я всегда считала, что когда не знаешь что делать, делай самые обычные вещи, самые заурядные вещи, пока в голове не прояснится. Этим я и собиралась заняться. Я вышла из ванны, завернутая в большое махровое полотенце и пошла на кухню, завтракать. Завтрак был не королевский, только кофе и кусок пирога с яблоками, который мне любезно преподнесла моя соседка – старушка Фрида.

– Не ешь! – крикнула Бриллиант.

– Ну, слава Богу, а то я уже заволновалась! А, что не так с пирожком-то?

– Он полнит! И вкус у него – не вкусный!– заявила Бриллиант. – Выбрось или…

– Хлеб нельзя выкидывать, – сказала Дакота. – Это не правильно.

– Согласна, – сказала я.

– Хватит судачить о пирогах! Давайте лучше делом займемся. Так хочется пробежаться! – выступила Аза.

Бриллиант сидела со мной за столом на единственном свободном стуле. Аза стояла возле окна, а Дакота сидела на полу напротив меня, обхватив колени руками, и тряслась всем телом (иногда я могла их видеть в нашем мире, а не только в своей голове). Все они, как и я, пили кофе, и никто не ел пирог.

– У нас проблема, – сказала я и изложила все, о чем мне рассказала Дакота.

Девочки крепко задумались. Время шло, но идей ни у кого не было. Я закрыла глаза, а когда открыла, то девчонок уже не было.

– Что-то не так. Я как будто рассыпаюсь.

Остаток дня я решила провести дома. Пробовала что-нибудь написать, но в голове было пусто, как в кастрюле у холостяка. Надо было как-то сменить настроение, но мозги кипели так, что даже глазам было больно. Мои никудышные размышления прервал стук в дверь.

На пороге стоял Пашка с красивым, свежим синяком под левым глазом.

– Заходи, – сказала я, пропуская мальчишку в квартиру.

Пашка помялся, но выбора видимо не было, и он вошел. Я не задавала вопросов, да он бы все равно на них не ответил, так зачем тратить время и силы. Павел Алексеевич прошел в комнату и сел в кресло. Он, как и в первый раз не разулся и не разделся, и я снова сделала вид, что меня это устраивает.

– Накормишь? – спросил он спустя минут пятнадцать после того как пришел.

– В доме только пирог с яблоками и кофе – ответила я. – У меня, ни стой тебя, денек не задался, так что я еще не была в магазине.

– Пойдет, – отозвался Павел Алексеевич и принялся раздеваться.

Под курткой у него был старенький свитер, уже довольно застиранный и древние брюки не его размера, но Пашка всем своим видом показывал, что для него это ничего не значит. Для меня это тоже мало что значило, так что в этом плане у нас была полная гармония. Мы гармонично, а главное, молча, врали друг другу.

– Пойдешь со мной в магазин? – спросила я, после того, как он доел пирог. – Мне к шести на работу, так что если не схожу сейчас, то останусь вечером без еды.

– Пошли, если хочешь, – ответил Пашка.

Мы вышли из квартиры и наткнулись на моих милых пожилых соседей с внучкой.

– Здравствуй, Яночка! – воскликнула Фрида. – Какой у тебя красивый мальчик. Сын?

Пашка смутился. Казалось, что в свои девять лет он до сих пор не знал, что это такое быть чьим-то сыном.

– Брат, – ответила я, быстро и не задумываясь. – Погостить приехал.

–Вот так совпадение, а к нам внучка приехала, – сказала Фрида. – А у вас как я погляжу бойкий мальчуган. Уже и подраться во дворе успел. Ах, эти мальчишки!

Старик Герман уже открыл дверь и прошел в квартиру. Сегодня он был явно не в духе, чтобы беседовать.

– Как зовут внучку? Надолго к вам? – начала спрашивать я, чтобы не начали спрашивать меня.