Мне бы хотелось, чтоб меня кто-нибудь где-нибудь ждал

- Ладно, все, я заканчиваю, у меня полно дел… Я весь день ничего не могла делать, уже представляла себя вдовой. Прямо-таки видела, как бросаю горсть земли в твою могилу… Твоя мать мне звонила, моя звонила… То еще выдалось утро.

- Милая, мне так жаль! Но на этот раз все обошлось… Еще немножко тебе придется потерпеть мою матушку.

- Ну что ты за идиот…

- И знаешь что, Фло…

- Да?

- Я тебя люблю.

- Ты никогда мне этого не говоришь.

- А сейчас я что делаю?

- Ладно, ладно… до вечера. И позвони матери, иначе в лучший мир отправится она.

В семь вечера я посмотрел региональный выпуск новостей. Ужас.

Восемь погибших и около шестидесяти раненых.

Машины, сплющенные, как бумажные стаканчики.

Сколько?

Пятьдесят? Сто?

Опрокинувшиеся на бок и сгоревшие дотла трейлеры. Десятки машин «скорой помощи». Жандарм, вещающий о неосторожном поведении на дороге, о превышении скорости, о предсказанном еще накануне тумане и о телах, которые до сих пор не удалось опознать. Растерянные, молчаливые, плачущие люди.

В восемь я прослушал заголовки новостей TF-1. Объявили уже о девяти погибших. Флоранс кричит с кухни:

- Хватит! Довольно! Иди сюда.

Мы выпили вина, сидя за кухонным столом - сердце у меня к этому не лежало, но я хотел сделать жене приятное.

Только теперь меня настиг страх. Кусок в горло не лез, и я чувствовал себя, как нокаутированный боксер.

Я никак не мог заснуть, и жена занялась со мной любовью - очень нежно.

В полночь я снова отправился в гостиную, включил без звука телевизор и начал обшаривать комнату в поисках сигарет.

В половине первого я слегка прибавил звук, чтобы прослушать последний выпуск новостей, и не мог отвести взгляд от нагромождения смятых в лепешку машин по обе стороны дороги.

Ну что за чертовщина…

Я говорил себе: «Все-таки люди - жуткие придурки».

А потом на экране появился парень в майке с надписью «Ле Кастелле». Никогда не забуду его лица.

И он заговорил, этот парень:

- Ну да, согласен, был туман, и, ясное дело, многие ехали слишком быстро, но все это произошло из-за придурка, сдавшего назад, чтобы вернуться к съезду на Бург-Ашар. Я все видел из кабины. Рядом со мной притормозили две машины, а в них, как в масло, впилились остальные. Хотите верьте, хотите нет, но в зеркале заднего вида я ни черта не мог разглядеть. Ни-че-го. Ноль. А эта сволочь сейчас, небось, дрыхнет себе спокойненько в своей постели.

Вот что он сказал. Мне.

Мне, Жану-Пьеру Фаре, сидевшему нагишом в собственной гостиной.

Это было вчера.

Сегодня я скупил все газеты. И прочел на третьей странице «Фигаро» за вторник, 30 сентября:

ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ ОШИБКА ВОДИТЕЛЯ

Полиция полагает, что причиной крупной аварий на шоссе А-13, в которой погибли девять человек., стала ошибка водителя, давшего задний ход у съезда на Бург-Ашар. Этот маневр спровоцировал первое столкновение на полосе в сторону Парижа, после чего опрокинулся и загорелся бензовоз. Пламя привлекло внимание…

А вот что написала на третьей полосе «Паризьен»:

СТРАШНАЯ ВЕРСИЯ ОШИБОЧНОГО МАНЕВРА

Неосторожность, а вернее сказать - несознательность - одного из участников дорожного движения могла стать причиной трагедии на автостраде А-13, в результате которой девять человек были извлечены мертвыми из-под чудовищного нагромождения смятого железа. Свидетель сообщил жандармам, что видел собственными глазами, как в двадцати километрах от Руана некий водитель дал задний ход, желая повернуть на Бург-Ашар. Именно для того, чтобы избежать столкновения с его машиной…

Но добила меня «Либерасьон»:

Два человека погибли под колесами, пытаясь пересечь шоссе, чтобы оказать помощь раненым. За две минуты сотня легковых автомобилей, три грузовика…

Всего-то метров двадцать от силы, может, чуть-чуть заехал на разметку.

Всего-то несколько секунд. Я сразу обо всем забыл.

Боже мой…

Я не плачу.

Флоранс пришла за мной в пять утра.

Я все ей рассказал. Как же иначе.

Несколько мучительно долгих минут она сидела неподвижно, закрыв лицо руками.

Потом судорожно окинула взглядом комнату, словно задыхаясь, и сказала:

- Слушай меня внимательно. Ты никому ничего не скажешь. Иначе тебя обвинят в непреднамеренном убийстве и отправят в тюрьму.

- Да.

- И что? Что тогда? Что это изменит? Еще несколько жизней будут искалечены - только и всего! - Она плакала.

- В любом случае моя жизнь уже кончена.

Она зашлась в крике.

- Твоя - возможно, но не детей! И поэтому ты будешь молчать!

У меня не было сил даже на крик.

- Ладно, давай поговорим о детях. Посмотри вот на этого. Посмотри внимательно…

И я протянул ей газету со снимком малыша, рыдающего на автостраде А-13.

Маленький мальчик уходил прочь от разбитой вдребезги машины.

Обычный газетный снимок.

В рубрике «Происшествия».

- …Он ровесник Камиллы.

- Боже мой, да прекрати же наконец! - кричит жена, хватая меня за воротник пижамной куртки. - Хватит нести чушь! Заткнись! Я хочу задать тебе один вопрос. Один-единственный. Кому будет хорошо от того, что ты сядешь в тюрьму? Ну, ответь, кому?!

- Может, это хоть чуточку их утешит.

Она ушла в полном отчаянии.

Я слышал, как она закрылась в ванной.