Мне 14 уже два года

Арсена осторожно переложили на одеяло.

Водитель прошелся вдоль позвоночника Арсена пальцами, заставил покрутить головой, пошевелить пальцами ног, ступнями.

— Ну, ноги шевелятся — значит, порядок. Парень-то крепкий. Видно, о дно ударился. Я боялся — с позвоночником чего… А ну, девки, растирай его, только осторожнее! Вон, спирт берите, эх, короеды… Да все не трать, давай, налью в ладошки!

Мы хором растирали Арсена до тех пор, пока он не порозовел и не взмолился о пощаде.

— Будь моя воля, натерла б я тебя… красным перцем! — в сердцах сказала классная. — Во второй четверти за поведение — два. Понял?!

— Понял, Маргарита Алексеевна! — счастливо улыбнулся Арсен. Рахмет Вам огромный!

Скоро он совсем оклемался, но ходить еще не мог, и водитель осторожно перетащил его в автобус. Народ пошел осматривать природу дальше, а я осталась.

— Вот молодец, Мира! — похвалила классная.  — Присмотри за этим имбецилом.

«Имбецил» возлежал на разложенных сиденьях, я устроилась неподалеку. Поначалу разговор не клеился, а потом я спросила, что Арсен делал на десятом этаже нового дома, и оказалось — точно, он там живет! Стал рассказывать про то, как они с пацанами лазили на стройку, всякие интересные истории, потом переключились на Алдаспан, потом я рассказала про больницу, а потом… Потом я взмолилась:

— Не могу больше! Мы ж так зажаримся совсем!

Дело в том, что водитель включил печку. А тут еще полуденное солнце стало греть не по-осеннему, и меня совсем разморило. К тому же после всех волнений проснулся очень серьезный аппетит.

— Боже, какая я голодная!

— Неужели сильнее меня?

— А-а, ты, значит, тоже есть хочешь! У меня бутерброды…

— Страуса бы съел! А хочешь, вон то яйцо срубаем? — он ткнул пальцем в сторону багажной сетки.

— И не жалко?

— Да нет, по приколу же.

— Только его варить надо. Или жарить. И потом — оно огромное. Мы не осилим.

— Подумаешь. Народ позовем — все враз сметут. А насчет варить-жарить меня отец учил:  надо костер развести, а когда прогорит, на угли камень такой плоский положить, ну, как сковородка будет… — Арсен перевел взгляд на гигантское яйцо и добавил со смешком, — Очень большой камень…  Извини, я с тобой не могу. Организуешь?

— Конечно!

И я отправилась искать камень. Очень большой, и очень плоский, и чтобы — как сковородка. Полчаса лазала по каким-то кустам, проклиная поочередно — туристов, щедро поделившихся мусором с природой; свои волосы, наматывающиеся на каждую ветку, противные липкие колючки, возлюбившие мои джинсы и футболку, ну и… все, что мешало мне в это время. В довершение запнулась о какую-то каменюку и упала. Камень оказался большим, плоским и… в общем, как сковородка, если подумать. Только он оказался очень тяжелым. Но мне было надо! Заметив хорошенько, где лежит находка, я отправилась за помощью. Над опушкой, где стоял автобус, вился дымок — это водитель разжег костер — не иначе, Арсен его уговорил.

— Извините, Вы мне не поможете? Пожалуйста, мне ОЧЕНЬ надо! — я похлопала ресницами, изображая «дуру» в Алином стиле. И это сработало. Водитель выдержал эффектную паузу, докурил, затем выкинул окурок и, не иначе, как войдя в образ настоящего рыцаря-спасителя, без вопросов пошел со мной. Только вот камень оказался тяжелым даже для этого здоровяка. Минут пятнадцать, не меньше, кряхтя и отплевываясь, оставляя за собой просеку, катил он «сковородку» по кустам. Вот и финиш — наша полянка. Водитель разогнулся, посмотрел еще на камень, спросил:

— А как ты его в городе потащишь? Или тебя встречают?

— Зачем в городе? Это же здесь. Мне сковородка нужна!

— Сковородка! — переспросил он так, что я подумала: пора делать ноги. И побыстрее.

Но, пока я следила за ним и решала, бежать мне уже, или пока рано, он еще разок сплюнул, и сказал:

— Сковородка, значит? Что, своего — он кивнул на Арсена, — кормить собралась? Ладно, дам вам сковородку.

«Своего»… Вот это да!!!

— Так значит, у Вас… сковородка есть?

— У меня даже ноутбук есть, — отрезал водитель и пошел к автобусу.

Не знаю, кто сиял больше — я или начищенная сковородка, когда мы, так сказать, обе, направлялись к костерку. Арсен потихоньку вылез из автобуса, уверяя, что он совершенно в норме. Увидев блестящее чудо, только присвистнул.

— Круто… Да ты волшебная!

Дальше мы натопили жир из копченой колбасы в моих бутербродах, и неожиданно легко расколупали страусиное яйцо, с виду твердое, как обеденный стол.

— Слушай, может, это не яйцо большое, а мы — маленькие, — хмыкнул Арсений, пока мы с почтением разглядывали гигантский желток.

— Ну ладно — ты нырнул в чудо-озеро — и уменьшился. Согласна. А я-то почему?

— За компанию! А давай забацаем две яичницы. Одну — из желтка, другую — из белка!

Так мы и сделали. Тем более, что в одну сковородку содержимое яйца все равно не влезло. Потихоньку на запах стали подтягиваться ребята. Расстелили клеенку, разложили одеяла. Светка томно раскинулась на травке — «как звезда». Девчонки, нацепив на головы венки из желто-бордовых плетей ежевики, фотографировались и пищали от избытка чувств — или кислорода. А я? Просто сидела с Арсеном у костра.