MMIX - Год Быка

Теперь можно перейти к реальным прототипам мастера. Кроме самого Булгакова, можно с большой степенью уверенности назвать ещё пару-тройку известных писателей, в философском или художественном творчестве и в биографиях которых мы обнаружим сходство с мастером. Во-первых, как мы уже выяснили, это Иммануил Кант. Альфред Барков достаточно убедительно доказал присутствие в образе мастера, особенно в ранних редакциях, черт и моментов биографии М.Горького. К этому краткому списку я бы добавил ещё одного известного писателя – Ф.Ницше. Возможно, одним из первых был взят на кончик пера для художественного исследования Лев Толстой как автор альтернативного евангелия, но также первым и отставлен, разжалован в Левия. Кто-то из булгаковедов называл имя философа П.Флоренского, который, как и Толстой, был пробным прообразом Феси из первой редакции, но не мастера. Поэтому пока ограничимся тремя именами – Кант, Ницше, Горький.

Какая же общая философская идея объединяет этих трёх мыслителей? Какое слово всплывает вслед за именем Ницше так же, как «чистый разум» при упоминании Канта? Правильно, идея «сверхчеловека». Именно Кант впервые в новой классической философии сформулировал идею незавершённости творения человека. В той самой программной статье, которую отчасти пересказал Воланд, Кант утверждает, что для совершенного развития всех природных задатков человека необходимым условием будет «всемирно-гражданское состояние». И общество, и человек должны перейти в качественно новое состояние. Нетрудно понять, что эта идея является переложением на современный язык науки учения Иисуса о Царстве Божьем, что совсем даже не противоречит сюжету нашего Романа.

Однако даже самая великая идея в начале своего осуществления не только объединяет, но и раскалывает сторонников противоречивых толкований. Одной из таких интерпретаций кантовской идеи «нового человека» является ницшеанский «сверхчеловек». Хотя ни эстетика смерти, свойственная Ницше, ни его стремление искать истину в древних арийских корнях не могли быть близки Булгакову. Тем не менее, Ницше, как и мастер, написал «роман» о древнем пророке. После написания своего труда мастер, как и Ницше, впал в безумие. Да и в своем отношении к жизни обезумевший мастер будет ближе к идеям Ницше, чем явная антитеза в лице Иешуа.

Что касается Горького, то в его творчестве тема «нового человека» звучит рефреном, а в пьесе «Дети Солнца» главный герой повторяет пародийный образ Канта у Гёте, стремясь создать в химической колбе «гомункула». Однако главным в биографии Горького является не письменное творчество, а общественная деятельность – попытки воплотить эти идеи в советскую действительность. Горький был инициатором создания трёх замечательных учреждений – Центральной комиссии по улучшению быта учёных (ЦеКУБУ), Всесоюзного института экспериментальной медицины (ВИЭМ) и Союза советских писателей. Причём первое из них возглавляла гражданская жена Горького – М.Андреева, второе – его лечащий врач Сперанский, а третье – сам Горький. Все три заведения призваны создать нового человека, раскрыть творческие задатки советских людей, в массовом порядке раскрыть таланты ученых, писателей или продлить их творческую жизнь.

Все три учреждения обозначены или даже подробно отражены в булгаковском Романе. Во-первых, это Массолит во главе с М.А.Берлиозом. Чтобы не было сомнений, Булгаков в первой же главе привязывает предсказание смерти лидера писательской организации к астрономическим знамениям – солнечному затмению в день между смертью и похоронами Горького. Похороны писателя с процессией из Колонного зала мимо Александровского сада тоже указывают на Горького-Берлиоза, и на Союз писателей как прообраз Массолита.

Второе заведение – экспериментальная клиника доктора Стравинского, опознать прототип которого в руководителе ВИЭМ А.Д.Сперанском позволяет присутствие его знаменитого пациента как прототипа мастера. Наконец, третье заведение – это возглавляемый женой Горького Дом учёных на Пречистенке, описание и месторасположение которого более соответствует Дому Грибоедова, чем другой прототип этого здания – писательский Дом Герцена на Тверском бульваре.

Да, по ходу работы над Романом Горький становится Берлиозом, но сначала он является прообразом мастера. И это вполне соответствует реальной биографии Горького. Он ведь действительно был «властителем дум» и «буревестником революции», его дореволюционное творчество служило грозным предсказанием будущей катастрофы в те годы, когда будущие вожди революции прозябали в эмиграции или ссылке, ни на что не надеясь. Отсюда непререкаемый авторитет Горького в среде левой интеллигенции. Но после исчезновения из России в 1921-м и возвращения через десять лет с Горьким происходит та же трагическая метаморфоза, что и с мастером. Он превращается из творца истории (историка в воландовском смысле) в жалкую игрушку внешних, причём весьма тёмных сил.