МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ №4, 2015(15)

Мартин стоял у развилки, держа ногу на тормозе и не зная, на что решиться. Он теряет время... нет, лучше не рисковать и вернуться на шоссе. Может, там хотя бы телефон поймает сигнал. Но, уже трогаясь с места, он заметил еще один знак, почти скрытый колючими ветвями. Он не отражал света и вообще был не металлический, а деревянный. Стрелка, указывающая на ту самую, новую (хотя на самом деле очень старую) дорогу. С той стороны, откуда смотрел Мартин, на ней ничего не было написано, но, когда он медленно проехал мимо и выглянул в окно назад, то различил на растрескавшемся дереве вырезанные готические буквы: «Zаmek Schwanhof».

Вулф сдал назад, развернулся и поехал в лес.

Почти сразу же машина окунулась во мрак. Ветви смыкались над дорогой хоть и дырявым, но достаточно плотным пологом, в этот хмурый вечерний час практически не пропускавшим света. Качество асфальта было таким, что Мартин сбросил скорость сперва до тридцати, потом и вовсе до двадцати километров в час. Несколько раз машину сильно встряхивало, когда колеса проваливались в какие-то ямы со стоячей водой – к счастью, неглубокие.

«Не хватало только завязнуть здесь на ночь глядя!» – думал Мартин, чувствуя, как все больше нарастает злость – на GPS, на дорогу, на всю эту чертову чешскую глухомань, на самого себя, еще совсем недавно самоуверенно прикидывавшего маршрут по карте Гугла в комфорте отеля, и на этого хренова доктора Франкенштейна, то есть, конечно, Шванхофа, очередного свихнутого фрика, бреднями которого он должен развлечь читателей.

Впрочем, в сгущавшейся тьме на заброшенной лесной дороге, где не было проку ни от мобильного телефона, ни от GPS, ни от лежавшего в сумке на сиденье планшета с его вай-фаем и Гуглом, все это уже не казалось такими уж бреднями. Пусть это не Трансильвания, а Чехия, но все равно – именно из Восточной Европы пошли легенды об упырях и вурдалаках. И откуда-то же эти легенды берутся...

Под колесами снова чавкнуло. Не может быть, чтобы такая дорога вела к замку – по крайней мере, обитаемому! Повернуть назад? Но тут и развернуться-то негде, не ехать же несколько километров задним ходом. И потом, он ясно видел указатель...

Но этот указатель не похож на установленный дорожной службой. Его мог воткнуть кто угодно. Что, если это ловушка? Заманить путника в эту глушь, а дальше... дерево поперек дороги, и... Нет, не вампиры, конечно, но, скажем, грабители. Свидетелей, понятно, в живых не оставляющие. Или еще хуже, как в фильме «Хостел»...

Да нет, чушь. Можно подумать, люди едут в замок Шванхоф потоком. Любой грабитель помрет с голоду в этой чаще, дожидаясь хоть одного. Хотя если, допустим, кто-то предупредил их о визите «богатого американца»...

Впереди показалась фигура, словно соткавшаяся внезапно из лесной тьмы. Вулф заметил ее так неожиданно, что резко нажал на тормоз – и тут же подумал, что вот останавливаться-то ему и не следовало. Пусть отпрыгивает в лес с его пути...

Но в следующие секунды, лучше разглядев фигуру в свете фар, он успокоился. Ни на бандита, ни на упыря она не походила. Какая-то тетка в вязаной кофте и резиновых сапогах. На голове платок, натянутый до самых бровей, в руке – корзинка, накрытая тряпицей. Не иначе, местная крестьянка. По грибы она, что ли, ходила? Так поздно? Тут сейчас уже не то что грибы – деревья-то едва различишь...

Ладно, неважно. Надо спросить у нее дорогу. По-английски она наверняка не говорит, но уж слово «Шванхоф» должна понимать, если тут живет...

Вулф опустил левое стекло. Женщина шла вперед, не обращая на остановившуюся машину никакого внимания. Ее эта встреча в глуши, где некого звать на помощь, явно не пугала. Надо полагать, она не смотрела «Хостел».

– Э... pani... prosеm... Шванхоф? – выдал Мартин почти весь свой запас чешских слов.

– Швайнхоф? – переспросила она. Судя по голосу, ей было лет пятьдесят; лица в темноте под платком Вулф так толком и не разглядел. – Таm je, – в подтверждение своих слов она махнула рукой в сторону, противоположную курсу машины.

– Но, – растерялся Мартин, переходя на родной язык, – оттуда я только что приехал. Таm? – переспросил он по-чешски, показывая рукой вперед.

– Tam, tam Швайнхоф, – повторила крестьянка, недовольная его непонятливостью. – Zpеtky.

– Вы можете мне показать? – Мартин указал пальцем сперва на нее, потом на свои глаза, потом сделал приглашающий жест в сторону правого сиденья. – Нам все равно по дороге. Вот, возьмите, – он вытащил из кармана бумажник, а из него – десятидолларовую купюру.

И вот тут крестьянка испуганно шарахнулась от него, отмахиваясь свободной рукой и восклицая явно что-то нелестное, а затем со всей возможной поспешностью зашагала дальше.

«Что она возомнила? – подумал Мартин, криво усмехаясь. – Решила, что я хочу ее снять на ночь? Она давно в последний раз смотрелась в зеркало?»