Млечный Путь № 4 2020

- Тебе понравилось представление моих племянниц? - поинтересовался Освалейчец. - Славные девчата. Но они уже ушли, у них скоро тренировка. Не волнуйся, я передам им твое восхищение.

"Ну и семейка!" - ужаснулся Товой.

- А нам предстоит серьезный разговор, уважаемая смерть... или... правильней "уважаемый"?

Товой, вспомнив одноглазого кота, промолчал. Мудрый кот.

- Надежный источник поведал, что живым ты можешь предстать только человеком, лишившись всех своих сверхъестественных способностей. И еще, ты не можешь причинить живым никакого вреда, чей срок еще не подошел к концу.

- Что?! О чем вы? Я смерть?! Ничего не понимаю! Чушь, какая-то чушь! - испуганно залепетал Товой.

- Зато мы все понимаем и обо всем прекрасно осведомлены. Твое настоящее имя Товой, и тебе больше трехсот лет.

Смерть мысленно выругался. Беда, когда смертные суются в запредельные для них сферы. Люди должны сомневаться, в этом смысл их существования, а они же просто обожают размышлять о том, что их, по сути, не касается. Но именно сейчас Товой волновало то, что он сам сейчас в облике человека, и эти два кретина могут преспокойно пристрелить его, а ему так хочется дожить до четырехсот лет и жить дальше!

- Ладно, ладно! - отчаянно вскричал Товой. - Допустим, вы правы, что вам нужно?

- Год назад похитили, изнасиловали и зверски замучили Пош Фландру, девушку двадцати одного года.

Освалейчец замолчал, провоцируя смерть на правильный ответ. Смерть не спровоцировался. Торопить события жнецу совсем не хотелось. Он все лучше и лучше понимал котов, в особенности драных и одноглазых. Тут либо продержаться до прихода Модеры, чтобы любимая как следует наподдала этим придуркам, либо как-то выкручиваться самому.

- Я хочу знать, кто ее убил, - прозрачно намекнул Освалейчец.

- А я здесь при чем? - совершенно искренне вскричал Товой.

- Как при чем? - так же искренне вскричал Освалейчец. - Ты же смерть, ты знаешь, кто кого убил.

Самая распространенная ошибка. Большинство людей уверены в том, что смерть - это либо нечто туманное и расплывчатое, либо вполне конкретное в единственном экземпляре, а спроси, откуда у них такая уверенность, большинство из этого большинства пожмет плечами и скажет: "А откуда мне знать, я что, смерть?". И доказывать, что смертей достаточно для заселения поселка городского типа, занятие так себе. Говорить, что даже если бы он и знал убийцу или мог узнать убийцу, назвать его имя все равно помешает университетский психоблок, тоже без толку.

- Ладно, я смерть, - осторожно начал Товой. - Я не могу применить свои сверхспособности и не могу причинить вам вред, так, может, развяжете меня? Не очень удобное положение.

- Зато с тобою в таком положении очень удобно разговаривать нам.

- И сами посудите, если бы я знал всех убийц, откуда браться нераскрытым убийствам? Смысл тогда убивать?

- Вы ребята независимые и налогов не платите, - темновато произнес Освалейчец. - Меня интересует только убийца Фландры.

- Я не знаю его, - честно сказал Товой.

Тогда Освалейчец обратился к Сусолину:

- Почеши ему ножку, - попросил он своего напарника.

Сусолин "почесал" ногу жнеца, прострелив ее. Пуля кусачим и злым насекомым вгрызлась курносому в ляжку. Товой вскрикнул и рефлекторно дернулся. Цепочки наручников натянулись, и браслеты лязгнули о столбики кроватных спинок.

- Сукины дети! - заорал жнец. - Не знаю я, кто ее убил, не знаю! Как вам еще сказать?!

И тут же схлопотал по зубам от Сусолина. Квартиру по копилочному встряхнуло. Кровь из лопнувшей губы окропила подбородок.

- Говори по существу, - посоветовал "сержант".

- Понимаешь, Товой, в чем загвоздка, - медленно, почти по слогам, сказал Освалейчец, - Пош моя дочь. И чтобы узнать имя ублюдка, погубившего ее, я готов прикончить саму смерть. Ты не представляешь, чего мне стоило выйти на тебя. Ты моя единственная зацепка, и я выжму из тебя все соки, переломаю тебе все кости, заживо сдеру с тебя кожу, но имя убийцы ты мне выдашь. И не угрожай, не надо. Живые не под вашей властью. Я, как видишь, умирать не собираюсь, а вот ты... Хм, насчет тебя не знаю. Одной смертью больше, одной меньше...

И про это прознал урод. И какой урод ему проболтался? И ради чего? В сверхъестественных сферах с такими ломателями судеб расправляются быстро.

- Ее убил Жробица? - настаивал Освалейчец. - По новостям передавали, что он порешил в этом районе троих.

- Это тот мужик, которого поймали за несколько убийств? - Товой сыграл в дурачка. Тянул время как мог.

- Несколько?! - взревел Освалейчец, схватил дубинку, висевшую у пояса, и со всей дури врезал ею по здоровой ляжке смерти. Товой охнул. Растягивая время таким образом, он неминуемо приближает собственную смерть, долгую и мучительную. - Несколько?! Да он наверняка укокошил кучу народа, пока эти аутисты из так называемой полиции соображали что к чему! Он убил мою дочь? Он?! Говори!