Млечный путь № 4 2016

После 1974 года Генрих Альтов почти не публиковал научно-фантастических произведений (лишь девять коротких рассказов, рассчитанных на детскую аудиторию и опубликованных в 1975-80 годах в «Пионерской правде»). У Генриха Сауловича Альтшуллера не оставалось времени на фантастику, все силы пришлось отдать работе по созданию теории сильного мышления.

В рассказе «Эффект Уорпа Явича», например, история о том, как чтение фантастики может изменить правила игры в детский конструктор и вызвать бурное развитие науки.

В рассказе «Двадцать лет спустя» – об «изобретении» колеса: движителя на атомах. Колесо – электронные оболочки в атоме (нанодвижители). Кстати, Нобелевская премия по химии в 2016 году присуждена «за проектирование и синтез молекулярных машин». В принципе – за «молекулярные колесики».

Принято было считать, что в рассказах Г. Альтова главными персонажами были научно-фантастические идеи, а люди играли роли второго плана и, в отличие от идей, не запоминались. Г. Альтов никогда не говорил, что люди в фантастике – ничто, а идеи – все. Он утверждал, что хорошая фантастика немыслима без новых идей, и разве это не так на самом деле?

– Персонаж не может быть умнее автора, – говорил Генрих Саулович, – и сколько бы автор ни называл своего героя гениальным ученым, достаточно прочитать, что этот «гений» изрекает, и становится понятно, что «новую теорию мироздания» автор вычитал в журнале «Знание-сила».

– Новая научно-фантастическая идея – это каркас, без которого невозможно построить здание рассказа, – говорил Г. Альтов. – Но один лишь каркас – не дом, жить в нем невозможно. Хороший фантастический рассказ не получится, если у автора нет сверхзадачи, если ему, как личности, нечего сказать читателю. Зачем взялся за перо? Чтобы рассказать о замечательной идее? Тогда напиши научно-популярную статью, при чем здесь литература?

– Если реалистическая литература – человековедение, – говорил Г. Альтов, – то фантастика – мироведение. Писателю-реалисту достаточно изобразить характер и отразить реальность. Фантаст должен создать свой мир, свою Вселенную.

– И еще в рассказе должна быть масса мелочей, деталей, без которых мир останется неживым, не запомнится. Детали создают ткань рассказа. А настроение рассказу придает стиль. Рассказ может быть грустным, веселым, может ужасать, заставлять задуматься, может даже изменить жизнь читателя. Но нейтральным, безразличным рассказ не должен быть никогда. Если автору все это удастся, то и рассказ получится.

Изучая авторские свидетельства, Г. Альтшуллер формулировал приемы изобретательства. Изучая идеи писателей-фантастов, Г. Альтов формулировал приемы создания новых идей. Поэтому вполне естественно появление очерков «Судьба предвидений Ж. Верна» («Мир приключений», Детлит, 1963), «Перечитывая Уэллса» («Эти удивительные звезды», Азернешр, 1966), «Гадкие утята фантастики» («Полюс риска», Гянджлик, 1970). Г. Альтов перечитал произведения классиков жанра и выделил конкретные научно-фантастические идеи, проследив за тем, когда и как эти идеи были (если были) реализованы.

В очерке «Гадкие утята фантастики», посвященном предвидениям А. Беляева, Г. Альтов писал:

«Когда размышляешь над собранными в таблицу идеями и потом перечитываешь написанное Беляевым, начинают вырисовываться некоторые общие принципы.

Есть три типа идей:

1. Признанные идеи;

2. Идеи, не успевшие получить признания, но еще и не отвергнутые;

3. Идеи, осуществление которых считается невозможным.

...Гадкие утята фантастики прячутся, как правило, среди идей третьего типа. В сущности, гадкий утенок и есть "невозможная" идея, которая в будущем станет возможной».

История фантастики показывает: осуществляются и остаются в памяти читателей идеи именно третьего типа – невозможные, безумные, противоречившие (казалось бы!) в момент публикации науке, технике, а порой и здравому смыслу. Почему же осуществлялись такие идеи? Конечно, не по воле случая. Автор-фантаст, прогнозируя развитие той или иной научно-технической области, не боится качественных скачков – тех самых скачков, которых не умеет предвидеть футурология.

Г. Альтов показал в своих очерках, что Ж. Верн, Г. Уэллс и А. Беляев ошибались чаще всего именно тогда, когда пренебрегали качественными скачками, когда проходили мимо безумных, как тогда казалось, идей. Безумной в свое время была идея человека-амфибии. Безумной была идея путешествий во времени. И даже идея летательного аппарата тяжелее воздуха («Властелин мира» Ж. Верна) выглядела безумной – между тем, до первых самолетов оставалась всего четверть века.

В 1967 году Г. Альтов предложил провести всесоюзный опрос читателей фантастики – первый и последний не только в СССР, но и в постсоветской России. Опросы проводятся и сейчас, но обычно читателям задают один-два вопроса, связанных с той или иной фантастической тематикой. А универсального исследования, в ходе которого стало бы ясно отношение читателей к разным поджанрам фантастики и к целому ряду других проблем, связанных с развитием жанра, – такого исследования больше не было.