Млечный Путь № 2 2020

Пока не требует поэта

К священной жертве Апполон,

В заботах суетного света

Он малодушно погружен.

А. С. Пушкин

"- Нужно выяснить не про руку убийцы, а кто поднимал член его отца, чтобы он мог вчера поднять свою руку", - гнусно тенорил телек, и огромная страна от безжизненного брега одного океана до последнего дула нацеленных на другой океан пушек с мурашками по спине внимала, уверенная, что умнее и честнее этих слов не выдумает ни один волшебник...

Про себя-то я сразу знал, что не болен, а если и болен, то болезнь слишком моя, чтобы ею мог заниматься другой. Оказавшись за решетчатым окном клиники, сначала невольно, постепенно втягиваясь, я прикидывался больным, и смеялся только главврач, да и как ему не смеяться, кто же сыну его курсовую писал? Он все знал... Как ему не знать? Мы же с ним раньше... Эх, Царицыно, Крым ... Как близко до предательства там, где далеко до справедливости! Но не сейчас, не сегодня и не завтра, не в этой жизни, у каждого свой заработок, во всяком случае, Андрей не догадался, да ему и не до меня было, но он много разговаривал, и это спасало мой ущербный артистизм. Он "прибыл" раньше, и когда меня без сознания заволакивали в палату, держал дверь, чтобы вновь прибывшего не стукнуло по голове, но меня все равно задели о косяк, и Андрей просидел у моей кровати всю ночь, пока я не очнулся, пока не увидел его задумчивых глаз, долго соображая, что напротив человек, и он смотрит на меня. Я выборочно ловил образы, помню его слова сквозь сон памяти, хотя сомневаюсь, что было именно так сказано: "Неужели вы больны?" Наверное, в то утро Андрей был ближе всего к истине...

...Андрей сказал, как никто среди нас не говорит и не скажет, даже если не договорил, даже если ошибался. И как бы я или другой ни пытался повторить и продолжить, мы как будто не успели. Во всяком случае, этого уже мало. И как будто нарочно все мешает, не получается "заслужить любовь пространства", раз сникший пафос открыл дверь мелочному, пронизывающему, не дающему покоя холоду, и что-то другое скрывает занавес, но никак не третье действие несуществующего спектакля.

Утро. Никакого времени, хотя сплошное время, бессмысленное и пустое, мелкое и шуршащее, как и полагается, очищенный эксперимент. Я о городе говорю, но что о городе повторяться? Тут вся страна на ушах стояла. Всю ночь не выключал Митюха свой Телек, болел, как за "Зенит" не болеют. А что, собственно, - как это говорится? - произошло? Митюха только глаза вытаращил на мою наглую неосведомленность.

Да, мир пережил тяжелую и страшную ночь в России, день выборов в Соединенные Штаты Америки. Под утро выдохнули, не зря все-таки ввалили столько денег в эту кампанию, не зря каждый день громоздили новые и новые сугробы лжи, и уже сами поверили в небывалый циклон, уже срослись со своими языками и пустыми глазами, уже реальность танцует под дешевые китайские дудочки, то есть комеди-юмор главных каналов... Какой ярко-белый снег за окном! И не спрашивай у соседа, о чем он думает, - он "просто" думает, как когда-то с черно-белых фотографий мы "просто" ходили на демонстрации, кричали за славу одной партии, празднично одевались на выборы, где никого не выбирали, рассматривали других, слушали музыку и покупали вкусные бутерброды с колбаской. Настроил канал с легкой музыкой и ни о чем не думаешь, а если и думаешь, то просто так, без обязательств перед другими, перед собой, перед самими мыслями. А если тебя вдруг разозлят, обиженный, ты вскричишь на негодника: "Да ни о чем я не думаю!" И будешь прав, потому что ни о какой правоте и адекватности речи уже быть не может, поскольку есть так называемая свобода от компостирования и выноса мозгов. Не стоит никого ни о чем спрашивать, а если спросишь, то получишь простой и обоснованный ответ. У нас не хорошо? - Так где же лучше? В Англии, в Америке? Гуляй по миру, свободная попса, катись, мячик цинизма, ничто тебя не остановит.