Млечный Путь, 21 век, номер 4 (49), 2024

За день до события открыли подвалы - в них находились безразмерные, но не в ширину, а в глубину бассейны жижи: по сорок, а то и шестьдесят метров каждый. Тяжелые сейфовые двери распахнули свои недра, и теперь проходящие слуги шарахались от одного только вида черной пузырящейся массы, важно булькавшей в огромных хранилищах. Оказывается сок жизни нельзя содержать в сухом виде, так он распадался на составляющие его бесполезные элементы, а потому эти емкости составляли главное сокровище повелителей Авроры, а отнюдь не золото, самоцветы или антиквариат - те просто были разбросаны по всему замку, как бы подчеркивая немыслимое количество жижи, принадлежавшее Неграшам. Благородные металлы превратились в некое подобие банкнот, зримо свидетельствуя о неслыханном и невиданном доселе достатке и могуществе.

Перед употреблением, как установили ученые, жижу благожелательно нагреть до температуры тела, около тридцати семи градусов или чуть выше, чтобы процессы регенерации и восстановления проходили наивозможно быстрее. Некоторые слуги этим и занимались, периодически подходя к приборам, но стараясь обходить сами емкости - всем хотелось однажды выбраться с планеты, получить место где-то еще. Ведь челядь правителей ценилась тем выше, чем дальше от Авроры располагалось их новое место обитания. Тут сама Земля не стала исключением, и на ней, переполненной почти дармовой силой, можно найти хорошее местечко, коли ты прибыл с самой загадочной и удивительной из известных планет. Сам факт нахождения на службе у вышних существ открывал многие двери, не только плакальщикам. Многие холопы уже строили планы на будущее, будто после праздника им предстоял долгий путь. Хотя для некоторых так и случится - если их хозяева проиграют в поединках. Странная ирония, многие слуги желали именно проигрыша своим сюзеренам, ибо тогда для них откроются ранее недоступные двери, возможно, они получат своего рода повышение, перейдут в новый, более высокий класс бедняков, а то и вовсе станут сами по себе в глухих колониях. Но если и не в материальном, так в моральном плане выиграют - станут объектом всеобщего внимания и невольного уважения - ведь они общались с бессмертными богами Авроры, прислуживали им. Не дай бог, имея такие перспективы, ненароком свалиться в жижу.

Извергающихся определили в отдельный южный флигель дворца, верно, для этого изначально и построенный, там нашлось места всем - нескольким министрам, комиссару по этике, простым богачам с разных планет и даже брату Евгения Ждана. Он, вконец проигравшийся вертопрах, непонятно на что живущий, теперь осаждал Неграшей с очевидными просьбами о милости. Антона тревожить не смел, но Евгения дергал постоянно, а то и вовсе ходил хвостом. Непривычно было подобное видеть.

Но еще более непривычно - пребывать без работы. Вроде и не отпуск у меня оказался, вроде и при деле я находился, но все последние дни слонялся по дворцу, забредая даже на господскую половину - а что вы хотите? Слуг много, всех не запомнишь. Вере нашлось дело, ее призвал распорядитель плакальщиков, верно, Евгений опять что-то переделывал в своей книге памяти. Оставленный один, я не знал, чем себя занять и потому пребывал в постоянном движении, точно броуновская частица, памятная еще по школе, где обеспеченные доброхоты учили нас основам классической литературы, правильных матер, послушания, этики и прилежания. Потому в моей голове улеглись рядом как в Эдемском саду образы культурного прошлого и современного чтива. Но главное, старательно выучили труду. Это я хорошо усвоил - потому и пребывал в раздраенных чувствах. Я привык постоянно трудиться, и теперь чувствовал себя отчасти больным, как ломовая лошадь, отправленная не то на покой, не то на мыловарню. Мне требовалось занятие, но его все не находилось.

Не найдя ничего лучше, я бесцельно бродил за братьями Жданами, глядя на пертурбации их отношений. Это меня и развлекало и немного успокаивало, так я оказывался хоть чем-то занят.

Утром наступившего праздника Виктор провел последнюю осаду Евгения. Предложил ему сыграть на интерес, расписать пульку по старой памяти. Муж Ники поджал губы:

- А что ставишь? У тебя ничего ценного не осталось.

Виктор быстро придвинулся и что-то жарко зашептал на ухо брату. Тот снова скривился. Но дал добро.

Играли они долго, несколько часов кряду. Стемнело, слуги уже начали обходить дом, всюду зажигая свечи, таково было распоряжение Искры Паулины, а игра все не прекращалась. Наконец, Виктор победно выскочил из ломберной комнаты и зашагал к покоям брата. Евгений, немного растерянный, выбравшись следом, стал спускаться в кладовую. Я почувствовал себя буридановым ослом, не зная, за кем следует поспешать. Беспомощно заметался, и опоздал за обеими.