Млечный Путь, 21 век, номер 4 (49), 2024

Неграш помолчал и прибавил, наслаждаясь абсолютной тишиной кабинета.

- Я полагаю, вы прибыли ко мне не просто так. Вы приволокли этот памятник чужого ума с явно очевидной целью. Знаете... Кныш, я прав? - тот торопливо кивнул, не смея встревать в звучание хозяйского голоса. - Знаете, Кныш, я полагал вас более умным человеком. Не дальномыслящим, как называет иных Гельдерлин, но хотя бы достаточно разумным. Я небольшой знаток древности, с подобными вопросами вам следовало бы обращаться в секретариат по науке и культуре, но вы посчитали себя вправе влезть через головы и отвлечь меня. Меня, вы понимаете? - Кныш снова кивнул. Мне захотелось вмешаться, но подавленный заискиванием начальника, я невольно и сам утратил дар речи. - Вижу, что нет. Напрасно. Но я немного пойду вам навстречу и спрошу, что в этом камне такого, ради чего я должен потратить на него свое время?

Кныш будто окаменел. Он склонил голову, не смея даже смотреть на владыку, лишь пристально изучал его обувь или нет, даже тень от нее. Очнулся, лишь когда повелитель приказал тому говорить.

- Вы сами тратите свое время, - коротко, почти ласково произнес Неграш. - И я жду.

Кныш снова содрогнулся, но на сей раз заговорил. Быстро выпаливая слова, стал рассказывать о том, что по его мнению изображено на стеле.

- И почему мне это должно быть интересным? - спросил хозяин. Кныш смутился, но я, вдруг обнаглев, подал голос.

- Ваша дочь, госпожа Ника решила, что это так.

Он ко мне даже не повернул головы. Произнес коротко:

- Человек дальномысляший, к каковым я смею отнести и себя, в равной степени уделяет внимание и родным и другим. Больше того, он сознательно не ставит меж ними разницы. И я таков. Для меня жители Авроры, все до единого, волей или неволей, моя вотчина, мой дом и мой мир. И каждому я обязан уделить внимание, но не кому-то больше, кому-то нет, напротив. Каждый получает равную долю. И их мнение для меня так же равнозначно. И я решаю, стоит ли оно внимания или нет, вне зависимости от важности субъекта или степени родства. - Он помолчал и прибавил: - Так вот, я не вижу в этой стеле и крохи важности. Вы меня не убедили.

- Но на ней изображены плакальщики, - вдруг воскликнул я. Неграш, наконец, соизволил одарить меня вниманием.

- И что из этого? - вопросил он.

- У туземцев не было плакальщиков, сиятельный господин, - сгибаясь под тяжестью величия хозяина Авроры, сказал Кныш. - До этого момента мы не встречали подобного. Этой стеле более пятидесяти тысяч лет, она самый старый образчик творчества аборигенов из всех, нами встреченных. Я уже сообщал вашей светлости, через отдел науки, конечно, что в более поздних слоях мы видели обряды воскрешения, на которых уже нет плакальщиков. А это значит, туземцы как-то сумели...

- Можете не договаривать, - произнес Неграш. - Вы меня убедили. Ступайте.

И взмахом руки изгнал нас вон.

- И зачем надо было врать? - спросил начальник, стоило нам оказаться в конце анфилады комнат, венком коих был покинутый кабинет Неграша. - Все ж потом вскроется.

- А если это действительно так? - вопросом на вопрос ответил я. - Вы ж сами говорили, ничего не известно. Я только предположил.

- Предположил - что? Если только эта гора или что там изображено, действительно есть процесс воскрешения, но он обычно расписывался туземцам иначе, а плакальщики.... Хотя в этом есть свой резон. Во всяком случае, денег мы действительно получим - за это тебе спасибо, - наконец-то о моих заслугах вспомнил он. - Сторонний человек всегда что-то подмечает. Обычно глупость, конечно, так что не думай, парень, что всех нас просветил.

Стелу принесли следом за нами, установили в одной из комнат в людской. Оказалось, именно тут располагается отдел науки и культуры Авроры, вернее, его филиал, курируемый Жданом. Домашних ученых подняли из постелей, велели описать стелу, провести первичные и вторичные анализы, занести в анналы и отправить в музей - бог его знает, куда. Смотреть на шевеление людей вокруг куска гранита я не стал, тем более, сам Кныш к ним относился весьма скептически, ибо работниками они были кабинетными, сроду по здешним раскопам не бродившие, а только излучавшие былую мудрость - и за это привлеченные когда-то Жданом на Аврору. Теперь в их задачу входило проверять все сказанное Кнышем и оценивать. Чаще всего они соглашались с моим начальником, еще не хватало лишиться доступа к здешним благам, а я подозревал, что и они когда-то ухватили грамм-другой жижи: уж больно молодо выглядели. Впрочем, многих специалистов Неграши пригласили именно так, выдав в качестве невозвращаемой награды кусочек сока жизни, тем самым приговорив их к вечному служению на свои персоны. Особенно это касалось врачей и биохимиков - тех, кто сейчас бьется и за свою жизнь, в том числе, с загадкой копирования удивительного препарата.

После возвращения от Неграша, я хотел сразу отправиться к Вере, но Кныш удержал, напомнив, который сейчас час. Лучше обождать до завтра, никуда за ночь она не денется. Неграши нечасто попадают в смертельные передряги. За вычетом Ждана, конечно.