Млечный Путь, 21 век, No 4(45), 2023

В 1962 году переводчики Евгений Вайсброт и Рафаил Нудельман приступили к работе над романом "Возвращение со звезд" и уже в начале 1963 года при посредничестве Ариадны Громовой отослали перевод романа Лему, письменно задав ряд вопросов (поэтому некоторое время Лем считал Громову переводчицей романа). Получили от Лема ответ, из которого приведу небольшой фрагмент (из письма в адрес Громовой от 12.03.1963): "Написание фамилий может быть таким, как предлагаете. (...) AenAenis можно фонетически передать как "АэнАэнис" (это Эн [переводчики предлагали "Эн Энис" - В.Я.] отсылает скорее к английскому имени, соответствующему нашему Анна), тем более, что это "Аэ" прекрасно и присутствует в названии романа Толстого ("Аэлита")". Тогда же переводчики попросили Лема написать предисловие, что он и сделал (причем Лем вынужден был написать два предисловия (по 1.5 стр. текста) - для изданий романа на русском и на украинском языке, перевод на который выполнялся в то же время), а сами написали аннотацию (4 стр. текста) и начали обращаться в издательства с предложением опубликовать роман. А так как в романе будущее было представлено явно не коммунистическим, то аннотацией попытались это обосновать, сгладить: "(...) Мир Земли через двести лет. По нашим представлениям это мир коммунизма. Мы совершаем психологически понятную ошибку, перенося эти представления на мир, созданный Лемом. Будущее в фантастике Лема - не попытка предсказания того, что будет через двести лет. Это - познавательная модель мира. (...) Это не возвращение в коммунизм. Это возвращение к началу пути. (...) Лем беспощаден к человечеству, как Достоевский к человеку. Из любви к людям он не хочет унизить их обещанием легких путей. Он предостерегает от легкости, от безмыслия, от рассудочной кастрации души, от мещанского коммунизма. Его герои - люди в лучшем смысле слова. Они любят, страдают и борются. Они побеждают даже ценой поражения и смерти - она утверждает их высшую человечность. Их возвращение со звезд - возвращение от иллюзий. В мире, куда мы вернемся после лемовских испытаний, многое нужно начинать сначала. Лучше сделать это сразу, здесь и сейчас. Здесь наш дом. Здесь и будем строить".

"Пристроить" "некоммунистический" роман Лема не удавалось, о чем Громова информировала Лема, а Лем - иного своего адресата - переводчика Дмитрия Брускина в письме от 23.10.1963: "Громова, переводчица "Возвращения со звезд", мне написала, что роман затормозили и как-то протолкнуть его невозможно. Ух, как это тяжело идет". А Громовой 18.03.1964 сообщил информацию от Брускина: "Мне Брускин написал, что в планах львовского издательства фигурирует мое "Возвращение со звезд" - тиражом 65 000 экземпляров. Одновременно эту книгу будет издавать какое-то литовское издательство. Это очень странно: на Литве можно, во Львове можно, а в Москве нельзя? Не могу это понять".

О самом романе Лем делился со специалистом по научной фантастике социологом Захаром Файнбургом (в 1964 году заведующим созданной им кафедрой основ научного коммунизма Пермского политехнического института) в письме от 21.04.1964 (приводим текст Лема без редактирования): "Что же касается "Возвращения со звезд", то там, так сказать, никакого "истинного коммунизма" нет, а есть только что-то вроде его "американской", как бы дегенерированной формы. Но это только было методом, принятым из других соображений: хотелось показать на конкретном примере (т.к. в искусстве конкретное является всегда главным) каким опасным является путь биологической (или психо-физио-логической, но это одно и тоже) переделки окрепшей в эволюции, данной эволюцией - формы "homosapiens". А вообще, когда я эту книгу писал, меня волновало несколько других еще вопросов (пример: возможно ли возвращение космонавтов после долгого полета, в смысле вращивания их в новые, им незнакомые жизненные условия, итпитд). Но я никогда не разрешил бы никому, чтобы взгляды героев романа можно толковать как мои личные взгляды на будущее".