Млечный Путь, 21 век, No 3(48), 2024

Зазвучала бодрая музыка, характерная для советских учебных и документальных фильмов. На экране я увидел характерную для 30-х годов научно-исследовательскую лабораторию - множество приборов, колб с чем-то дымящимся. Сотрудники в белых халатах что-то рассматривали в пробирках, писали формулы на доске, что-то горячо обсуждали между собой.

Внезапно, в группе ученых, стоявших у доски, я увидел... Николая Ивановича Бухарина! "Любимец партии" что-то объяснял остальным, постукивая мелом по доске. Титр гласил: "Руководитель НИИ Экономики социализма Иван Николаев".

Не успел я прийти в себя от этой неожиданности, как лаборатория сменилась полигоном с ракетой, стоящей на стартовой площадке. За подготовкой к ее полету следил маршал Тухачевский. Правда, не в маршальской форме, а в штатском костюме военного покроя. Рядом с ним, в таком же костюме, стоял Лангемак - конструктор ракет.

"Ведущий (потрясенно): Вы хотите сказать, что никого, на самом деле, не расстреливали?! Что все они благополучно жили в райской зоне и работали на благо страны?!"

Харонзон (спокойно): Что вы, что вы. Нет, конечно, далеко не все. Каменев и Зиновьев, например, действительно, закончили жизнь в подвале у стенки и до Земли Санникова не добрались. Товарищ Сталин решил, что с них не будет никакого толка. Видимо, вполне справедливо. Нет, до Земли Санникова добралась небольшая часть тех, кого товарищ Сталин счет полезными для дальнейшей работы. А такие, согласитесь, никогда не составляли большинства, напротив - их было ничтожно мало. Но они, все-таки, были".

Спору нет, увиденное меня шокировало. Но в том-то и прелесть (или, напротив, в том-то и коварство) все того же жанра мокъюментари. Фильм буквально с первых же кадров готовит зрителя к неожиданному вѝдению всего, что казалось хорошо известным каждому. Вот они, события из учебника истории, вот они, явления из научно-популярных статей, вот они - лица из энциклопедий. Но нет, господа-товарищи, все было не так, как было. Да, поистине коварен и прелестен жанр "мокументалистики"...

"Харонзон: С этой зоны, с "лагпункта ЗС 1930" и начались пресловутые "шарашки". Кстати, первыми на Землю Санникова прибыли художники и химики. Их было немного.

Ведущий (с усмешкой): Чтобы писать идиллические пейзажи будущей утопии?

Харонзон (невозмутимо): Почему? Чтобы писать копии известных картин прошлого, хранившихся в Эрмитаже. А химики искусственно старили краски и холсты. Картины потом продавались через подставных лиц на Запад, коллекционерам. Вы ведь не думаете, что советское правительство распродавало подлинные шедевры? Это было бы совсем невыгодным предприятием, ведь картины росли в цене со временем. Нет, продавались подделки. Копии, производившиеся на земле Санникова".

В это время на экране шли кадры из музейных запасников. Искусствоведы явно иностранного вида разглядывали полотна Тициана, Рембрандта, Рафаэля, Леонардо и прочих великих художников эпохи Возрождения. Судя по восторженным лицам специалистов, подлинность картин у них сомнений не вызывала.

"Стоп! - сказал я себя. - А с чего бы мне верить тому, что рассказывает товарищ Харонзон, а с его слов - господа Братья Люмьер? Это же мистификация!" Да, что червь сомнения, зародившийся во время просмотра фильма "Земля Санникова - 2", не оставлял меня и в дальнейшем.

И это главная особенность - даже не самого жанра, а мастеров-кинематографистов, в жанре этом работающих.