Младший сын мэра (СИ)

Опирается двумя ладонями в стол и собирается встать, но я действую на инстинктах. Накрываю одну из них своей рукой и крепко сжимаю.

Настя вздрагивает, я и сам охреневаю слегка от этого прикосновения. Электрическая волна пробегает от запястья до плеча и врезается в основание черепа. На несколько секунд слепну.

Она продолжает сопротивляться, дергает руку, но я лишь усиливаю захват.

Нахрена?.. Сам не понимаю, но те эмоции, которые она сейчас на меня выплескивает, как глоток свежего воздуха. Хочется еще и еще. Надышаться до головокружения, до легкой тошноты.

— Настя… я ведь у него сам спрошу!

— Зачем тебе?!

В очередной попытке выдирает у меня свою руку и прижимает ее к груди. Смотрит на меня ошарашенно, не моргая, как на взбесившегося пса.

Зачем мне?.. Затем! Знать надо!

Я, бл*дь имею право знать! Потому что… имею!!!

— Раньше ты всем делилась.

— Раньше я была дурой! — выкрикивает придушенно.

— Лучше бы ты ей и оставалась…

Она собирается что-то еще сказать, но в этот момент на кухню заглядывает Ромка.

— Килил! — пойдем иглать!

Его чистый детский голос тут же снижает атмосферное давление. Напряжение спадает, мои легкие расправляются.

— Кириллу пора домой, Ромаш, — режет меня ласковый голос Насти.

Я отлепляю от нее свой взгляд и смотрю на надувшегося сына. Тяну губы в улыбке. Сказать ничего не могу, язык присох к небу. А в глазах это слово из пяти букв светится.

«Артур»

Уходить надо, да. Плохо себя сейчас контролирую, дичи какой-нибудь могу натворить. Боюсь ребенка напугать.

Не глядя на Настю, встаю и иду за Ромкой в комнату. Запускаю для него паровоз еще раз, а потом собираюсь свалить. Одеваясь, вижу в дверном проеме тонкий силуэт.

Она молчит. Ромаш, расстроенный моим уходом, жмется к ее ногам. А может, настроение матери чувствует и поэтому к ней ластится. Не знаю.

— Пока, Рома.

— Пока, — отзывается грустно.

— Настя…

— До свидания, Кирилл.

«До свидания, Кирилл» — кого ты обмануть пытаешься, Настена? Нихрена ты не забыла и не простила. А я ведь поначалу повелся, думал, прошло у нее все, остыл вулкан. Решил, что все свои чувства она перенаправила на Ромку.

Но ничерта там не остыло. Ее чувства просто поменяли окраску. С любви на ненависть. А это, бл*дь, не равнодушие! Далеко не равнодушие!

Сажусь в тачку, завожу мотор и выбиваю из пачки сигу. Чиркнув зажигалкой, тяну в себя никотин.

Я так долго не протяну. С такими кардионагрузками и до инфаркта недалеко.

Сделав еще одну затяжку, поднимаю глаза на ее окна.

Может, мне к психологу смотаться? Пусть объяснит на пальцах, что со мной происходит. Должно же быть какое-то объяснение тому, что я ревную мать своего сына, с которой, кроме самого сына, меня ничего не связывает.

Что это может быть? Отголоски первобытных инстинктов, срабатывающих, когда к твоей, пусть и бывшей, самке и детенышу пытается пристроиться другой самец? Или мое уязвленное самолюбие? В моей подсознанке Настя принадлежит мне вся с потрохами, а на деле оказывается, что нет, не моя она давно. В этом причина?.. Что она другого любит так же, как меня когда-то. Целует его, стонет под ним красиво…

Сука… Бред, бред сивой кобылы! Какая мне, нах*й разница, что у них там?!

Тушу окурок и зажимаю пальцами переносицу.

Что между ними? Почему он не женится на ней? Только секс?.. По нему не похоже. Настя не хочет? Почему не хочет?.. Из-за Ромки? Или из-за меня?

Ну, да, бл*дь, конечно из-за меня!..

Продолжая беззвучно сам над собой смеяться, вынимаю из кармана телефон и пишу Денежке сообщение.

«Прости, Настя»

Прочитано. Пишет ответ.

«Что с твоими нервами, Кир? Сходи к врачу»

Смеюсь в голос. Вот прям с языка сняла.

«Так и сделаю)»

С моими нервами все в полном порядке, пока я не оказываюсь рядом с ней. У меня на нее нервная аллергия. Уверен, у медиков такой термин тоже имеется.

Еду домой. Ставлю машину в подземный гараж и пока поднимаюсь в лифте, чувствую, что мое эмоциональное состояние уже в норме.

Мистика какая-то.

Едва вхожу в квартиру, как в нос бьет запах тяжелых духов матери Карины.

— Кирилл, здравствуй, дорогой! — идет на меня, раскрыв объятия.

— Здрасти, Инесса Карловна.

Покорно жду, пока она измажет мое лицо липкой помадой, потом целую в щеку Карину.

— Мама квартиру приехала посмотреть, — говорит на ухо.

— Отличная квартира! Такая удачная планировка! Такой вид из окна!

— Мама нам цветок привезла в горшке, — смеется Карина, — он символизирует семейное счастье.

— Круто, — бормочу, раздеваясь.

— Ой, ну, ладно, дети, — спохватывается Инесса Карловна, — не буду вам мешать. Поеду.

Проводив ее, иду в гостиную. Там на окне действительно стоит какое-то растение.

Падаю на диван и откидываю голову на спинку.

— Устал?

— Да, немного.

— Как все прошло? — спрашивает она, очевидно, намекая на узаконивание моего отцовства.

— Нормально. Теперь Рома официально мой сын.

Обойдя диван, встает за моей спиной и начинает мять плечи.

— Счастливым ты не выглядишь.

— Зря так думаешь, — отзываюсь вяло.

— Я думала, сходить куда-нибудь, отметить это.

— Ты тут при чем, Карина? Я с Ромкой отметил.

— И с Денежкой, да?

Настя чуть не разревелась от горя, когда новое свидетельство увидела. Ей точно отмечать нечего.