Младший сын

Вообще, у нас культура отличается тем, что стариков мы чтим (говорят, здесь, на Западе, всё совсем иначе. Говорят, у них тут даже приюты есть, куда нормальные здоровые люди сдают своих престарелых родителей либо бабушек и дедушек, чтоб только не напрягаться с уходом за стариками. Не верится, конечно, в такую дичь; но спрошу при случае).

Вот бабка Лолы именно на этой струне явно пытается играть. Такое впечатление, что эта струна – единственная, на которой она всю жизнь пиликает. И, судя по некоторым деталям, раньше это у неё очень неплохо получалось. По крайней мере, до сегодняшнего дня, когда в разговор встрял я.

Бабка давит на сознательность Лолы, требуя возвращения той домой под всякими надуманными предлогами.

У меня даже по ходу её выступления возникает вопрос (мысленно, конечно): а все эти животные, которых бабка упомянула, они что, прямо в их квартире живут?! Вообще-то, харам.

На каком-то этапе бабка прямо спрашивает у Лолы, кто я (видимо, думая, что я ничего не понимаю). В этом месте вежливо представляюсь, объясняя, что я сосед с Севера.

Лицо бабки надо было видеть.

Дальше, Лола в этом месте катается от истерики (смеётся) и говорить не в состоянии. Комм у неё перехватываю я и какое-то время отбрехиваюсь от бабки, поддерживая стандартный разговор на стандартные темы: кто родители, чем занимаетесь, какие планы.

Бабка, кстати, то ли родом из Стана Чёрных Колпаков, то ли просто жила там много: на нашу версию языка переходит моментально и общаться с ней у меня получается вообще без барьеров, в отличие от общения с Лолой (когда приходится подбирать универсальные слова и адаптировать грамматику вариантами попроще).

Итогом взаимных реверансов с бабкой, сообщаю ей, что происхожу из семьи крупных скотоводов (что чистейшая правда, хоть и не вся). Затем, покосившись на Лолу и оценив её отношение к происходящему, принимаю приглашение старухи посетить их в пятницу.

А ещё через минуту мы наконец доходим до ресторана; и Лола вежливо закругляет разговор со своей бабушкой и отключается.

Рестораном, к моему удивлению, оказывается

الكباب الأفغاني

Al Kabab Al Afghani.

Хмыкаю, проходя впереди Лолы и придерживая ей дверь уже изнутри.

Я и не знал, что предприимчивые пуштуны добрались даже до этих краёв. Вообще, именно эту ресторанную сеть лично я знаю ещё по Заливу: там их точек очень много, и они действительно на высоте.

Интересно, как они тут будут соблюдать своё главное правило? Баран, который подаётся в виде кебаба или плова, должен быть забит не более чем четыре часа назад.

В странах Залива, для подобного слогана их национальной кухни есть и инфраструктура, и технические возможности. Хоть и в виде специальных мест, откуда ресторанная сеть баранье мясо закупает напрямую у забойщиков, заказывая забой в режиме реального времени.

Я, конечно, немного ещё увидел тут, но сильно сомневаюсь, что здесь есть места для содержания и правильного забоя баранов. Ладно, посмотрим…

Отдельным пунктом идёт тот момент, что мы с пуштунами много сотен лет терпеть друг друга не можем. Конечно, со времён походов Хромого Тимура на Хинд прошли столетия, и лично мы на пуштунов зла не держим.

В отличие от них. Которые, как все горцы, обиды помнят столетиями. А Хромой Тимур проехался по ним, как на танке (говоря сегодняшним языком). Причём два раза: по пути в Хинд и по пути обратно.

У них, кстати, до сих пор (с тех самых пор) добывают самые лучшие в мире изумруды. Но наши, насколько знаю, лишний раз туда стараются не соваться: тот случай, когда злопамятных нет, но злая память пережила целые века, хе-хе.

Ладно, современный век на дворе. И мы вообще на нейтральной территории.

Внутри ресторана оказывается, что традиционные каноны, с поправкой на регион, соблюдаются совсем фрагментарно. Начиная от мебели, и заканчивая меню.

Начать с того, что вместо нормальных дастарханов нас встречают обычные высокие местные столы. А в дополнение к стандартному меню, подаётся приложение, включающее алкоголь.[7]

Лола явно привычным шагом направляется к угловому столику, а через половину минуты на столе, в дополнение к меню, появляется обязательный ритуальный бесплатный «комплимент»: вода, суп из чечевицы, салат и огромная лепёшка. Которую пуштуны, как и мы, называют одним и тем же словом.[8]

Я как-то раньше не задумывался, поскольку к «комплименту» до сегодняшнего дня не притрагивался. Но сейчас меня посещает мысль: а ведь пуштуны, похоже, тоже понимают в гостеприимстве. Лично для меня сейчас кусок хлеба и даже «пустой» суп – более чем солидная поддержка.[9]