Младший советник юстиции(Повесть)

— Заметил.

— Эти дома построены комбинатом. И хорошо, что построены. Но мало, мало нам этих домов! Ведь там вплоть до самой защитной полосы еще целый поселок построить можно. Место сухое, высокое.

— Отчего же не строите дальше? — удивленно пожал плечами Трофимов.

— Отчего? — снова зашагал по кабинету Оськин. — Вот из-за этого мы и воюем!

Он подошел к столу и сдернул с аппарата телефонную трубку.

— Глушаева! Товарищ Глушаев? Да, Оськин говорит… Что? Здоров, здоров, того и вам желаю… Кстати, тут доктор приехал — хотите познакомиться?.. Нет, он не ко мне, а к вам приехал… Да!.. Ждите, сейчас придет!.. — Оськин повесил трубку и, гневно сверкнув глазами, отрывисто сказал: — Этот самый Глушаев ведает у нас жилищным строительством. Способный человек! Организатор! Вы бы к нему зашли, товарищ прокурор.

— А стоит ли? — припоминая глупости, которые болтал ему по телефону Глушаев, заколебался Трофимов.

— Обязательно! — Оськин вышел в приемную к секретарю. — Проводите товарища Трофимова к Глушаеву, — сказал он.

— Хорошо, пойду, — решил Трофимов. — А вы тут пока займитесь с моим помощником вот этими письмами. Товарищи ждут ответа.

19

Из-за стола навстречу Трофимову поднялся высокий худой человек.

— С кем имею честь? — настороженно спросил он.

Маленькие проницательные глаза его смотрели прямо, не мигая.

Лицо Глушаева с резко выдающимися скулами, узким подбородком и стремительно скошенным лбом таило в себе что-то недоброе, лисье. Но стоило Глушаеву улыбнуться, а улыбка, видимо, редко сходила с его лица, как все мигом менялось в нем. И вот уже с приветливо поднятой рукой к Трофимову шел веселый, гостеприимный рубаха-парень. Глаза его сквозь узенькие щелки смотрели приветливо и добродушно, а улыбка и действительно была хороша. Трофимова изумил этот Глушаев — совсем не такой, каким он его себе представлял во время разговора по телефону.

— Догадываюсь, догадываюсь, что за доктора направил ко мне товарищ Оськин, — смеясь сказал Глушаев. — Товарищ Трофимов?

— Да.

— Рад, очень рад! — подхватив Трофимова, как старого приятеля, под локоть и ведя его к креслу, говорил Глушаев. — Итак? — В глазах его промелькнула настороженность. — Слушаю вас, товарищ прокурор…

— Это я вас хотел послушать, — давая себе время собраться с мыслями, не сразу ответил Трофимов.

— О чем же? — предупредительно изогнул над ним свое длинное тело Глушаев.

Трофимов чувствовал, что этот человек хитрит с ним, прикидывается простачком, но следовательский опыт побуждал Трофимова не спешить с выводами, не поддаваться чувству предубеждения.

— К нам, товарищ Глушаев, поступили жалобы от рабочих комбината. Мне, как новому человеку, трудно понять: кто тут прав и кто виноват? Речь идет о каких-то сырых участках под новые дома, о плохом ремонте… Одним словом, очень бы хотел услышать обо всем этом ваше мнение.

— Так! — выпрямился Глушаев. — Так! Жалобы рабочих… Мое мнение… Извольте! — Он больше не улыбался. Сухие, резкие морщины легли возле его рта. — Во-первых, товарищ Трофимов, вы начали не с того конца. Не с этого вам надо было бы начать свой трудовой подвиг в нашем районе.

— Вы думаете? — вопросительно, с глубочайшим вниманием наклонился к Глушаеву Трофимов.

— Вам следовало бы, исходя из своеобразия этого района…

— Какого своеобразия?

— А такого, что в двух километрах от бывшего уездного городка стоит гигантский комбинат.

— Да, я, признаться, был поражен всем, что увидел.

— Были поражены? Вот с этого и надо было начинать! — Глушаев снова заулыбался и смешно замахал руками. — Конечно, Ключевой — районный центр, — добродушно поглядывая на Трофимова, продолжал он. — Райком, райсовет — все это, так сказать, хозяева района. Признаем! Уважаем! Нужна машина, две, пять — пожалуйста. Кирпич, цемент? Одолжайтесь! В речах о нас хотите упоминать — извольте! Но… дорогой мой Сергей Прохорович, ведь весь бюджет района не составляет и… уж не скажу даже какой доли нашего!

— А поэтому? — приподнялся со своего места Трофимов.

— А поэтому надо прежде всего учитывать соотношение сил.

— Вот как?

— Конечно. Хотите особенно убедительный пример?

— Погодите, — перебил его Трофимов. — Вы коммунист?

— Нет, беспартийный и не более как начальник сектора жилищного строительства.

— Местный житель?

— Да. Коренной уралец. Отец — старатель, дед — старатель, а я радетель.

— Коренной уралец, а не любите свой родной город.

— Э-э, дорогой мой! — усмехнулся Глушаев. — Вам ли говорить про любовь к нашим местам? Вы-то у нас человек новый.

— Вот потому я и слушаю вас, — сухо сказал Трофимов. — Знакомлюсь…

— Знакомьтесь, знакомьтесь, — рассмеялся Глушаев. — А главное, учитывайте соотношение сил…

— Что же все-таки вы расскажете мне о вашем жилищном строительстве? — сдерживая себя и стараясь говорить спокойно, спросил Трофимов.

— Не более того, что сказал вам Оськин.

— Мне важно ваше мнение: вы отвечаете за эту стройку.

— Я и строю.

— Возле болота?

— Зачем же? До болота еще два километра.

— А это соседство разве вас не смущает?

— В ближайшее время приступим к осушке.

— Говорят, это — дело не легкое.

— Построить комбинат тоже было не легкое дело.